— Черныша?.. — эхом откликнулась полногрудая девица, — собаку что ли убили?
— Какую собаку, дура, чурбана они пришибли! — прошипела рыжая. — Я в шоке! С нами в одной машине едет убийца.
Бритая подняла голову, нехорошо взглянула на рыжую, подавшись вперед, произнесла жарким шепотом:
— Я-то может и убийца, а за других ты уверена, солнышко?
Повисла напряженная тишина. Девушки заметно напряглись, опасливо косясь друг на друга. Разряжая обстановку, Ольга произнесла:
— Девчонки, как я понимаю, никто толком не знает, куда и для чего едем. Быть может, если каждая расскажет свою историю, то части мозаики сложатся воедино? Чтобы не быть голословной, начну с себя…
За оконцами давно погасли последние лучи солнца, в машине воцарилась кромешная тьма, но еще далеко не все успели поведать свои истории. Вслушиваясь в голоса спутниц, Ольга терзалась сомнениями. Большинство рассказов сводились к тому, что некая организация, совершенно легальным способом подбирала девушек для участия в новом телевизионном проекте, оформляла документы и за свой счет приобретала билеты до Москвы. Но конкурс проводился по таким жестким критериям, что большинство не доходили даже до середины. Когда расстроенные и заплаканные девушки покидали салон, у входа их встречал мужчина, представлялся агентом конкурирующей организации и предлагал головокружительные перспективы. Мало кому удавалось устоять.
Но две-три истории полностью выбивались из общей картины, подрывая стройную легенду, да и грузовая машина вместо поезда, отнюдь не способствовала иллюзиям. Подводя итоги, бритая произнесла:
— Что ж, ясно.
— Что тебе ясно? — надменно поинтересовалась крупная девушка с большой грудью, подсвечивая себе мобильником.
— То, что нас везут куда угодно, только не на телепробы.
— Например? — кто-то нервно спросил из темноты.
— Откуда я знаю?! — «бритая» озлилась. — Убирать плантации конопли, ублажать какого-нибудь восточного князька, на органы…
В темноте отчаянно завозилось, донесся вздох ужаса. Чувствуя, что нервозность перерастает все разумные пределы, Ольга произнесла, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
— Нужно подумать, что можно сделать прямо сейчас? Может быть стоит позвонить?
В голубоватом свете экрана мобильника, мелькнуло чье-то искаженное страхом лицо, послышался пронизанный истерическими нотками голос:
— Да я весь день звоню. Начала, едва только нас запихали в этот душный ящик, но сигнал не проходит!
Послышались возбужденные голоса:
