Щенкам требовалась круглосуточная забота. Они сопровождали меня повсюду, куда бы мне ни приходилось идти или ехать. Приготовленный вручную физраствор и антибиотики – вот и все лекарства, которыми я располагал. Однако, несмотря на мои старания, щенки угасали – один за другим. На шестой вечер два оставшихся в живых щенка и я вместе улеглись спать. Я с полным на то основанием ожидал, что и эти двое отправятся той же дорогой, что и их собратья по помету. Никакого улучшения в их состоянии не наблюдалось, и я был уверен, что у них не осталось в запасе сил даже на один день борьбы за жизнь.
Я был вне себя от радости, обнаружив с утра двух счастливых и бойких щенков, скуливших и требовавших внимания. Они исхудали, превратившись чуть ли не в скелетики, зато были вполне живыми и бодрыми скелетиками. Ели они с жадным аппетитом. Частые небольшие порции пищи постепенно стали частыми большими порциями, и вскоре они уже совсем поправились.
Щенки оставались со мной еще десять дней, и я гадал, вернется ли за ними доктор Мзимба. На десятый день после начала их выздоровления он объявился на пороге – и очень обрадовался, узнав, что два щенка выжили и теперь процветают. Один щенок черный с четырьмя белыми «чулками» на лапах и большой белой звездой на груди. Другой – коричневый с большим белым пятном на правой стороне мордочки. У обоих щенков присутствовали явные черты риджбеков.
Я смотрел, как щенки облизывали и целовали лицо старика, а он нежно обнимал их и прижимал к себе. Доктор Мзимба вытащил из кармана несколько монет и пару измятых банкнот и спросил, сколько он мне должен. Я взял с него стандартную сумму за консультацию – три с половиной доллара. Он с радостью заплатил, но, прежде чем уйти, оказал мне честь, попросив дать щенкам клички. Я долго и усердно думал и наконец назвал черного Бозо, а коричневого – Скиппи, и объяснил ему, что когда-то у меня были собаки с такими кличками, мои лучшие друзья.
– Приезжай ко мне почаще, доктола, – сказал он. – Теперь эти щенки знают тебя как мать и отца. Они не забудут и когда-нибудь вернут тебе ту великую доброту, какую ты им оказал.
Затем доктор Мзимба и я обменялись рукопожатием и расстались.
В следующие полтора года я виделся с доктором Мзимбой, Бозо и Скиппи как минимум раз в месяц. Каждые две-четыре недели я предпринимал трехдневную поездку по деревням в районе Тиоло, исполняя по мере необходимости разнообразные обязанности ветеринара. В конце каждой поездки я заезжал в деревню доктора Мзимбы. Он любезно предлагал мне свой кров и щедрое гостеприимство всякий раз, как я оказывался в его краях.
