В общем, притворилась, что не видела этого объявления. Торопливо сунула газету в чулан и продолжала заниматься уборкой, ни слова не сказав о ней ни дочерям, ни мужу.
К этому времени мы уже дали щенку имя. Собачка была с виду вылитая Молли, так мы ее и назвали. Она повсюду ходила тенью за девочками. Когда они шли гулять на улицу, она следовала за ними шаг в шаг. Когда занимались домашними делами, была рядом, чтобы предложить руку (или, следовало бы сказать, лапу) помощи.
В ее присутствии выполнение домашних заданий становилось настоящим испытанием. Не раз и не два учителя получали на проверку тетрадки, страницы которых пожевала собака. Педагоги проявляли понимание и не ругали девочек, позволяя переделать задание заново. Жизнь в доме Кэмпбелл определенно стала иной.
В этой идеальной в остальных отношениях картинке была только одна проблема: меня терзала совесть. Я понимала, что должна позвонить по указанному в объявлении номеру и проверить, не Молли ли тот щенок, которого так отчаянно хотели вернуть обратно.
Это был самый трудный поступок в моей жизни. Наконец, с колотящимся сердцем и потными ладонями, я подняла трубку и набрала номер. Втайне до последнего надеялась, что никто не ответит, но трубку сняли. Голос на другом конце провода принадлежал молодой женщине. После того как я подробно описала ей собаку, она выразила желание приехать немедленно.
Через считаные минуты ее машина была у нашего порога. Я сидела за кухонным столом, опустив лицо в ладони и моля Бога о чуде. Молли все это время просидела у моих ног, глядя на меня снизу вверх своими большими щенячьими глазами цвета молочного шоколада. Казалось, она понимала, что что-то не так.
Тысяча мыслей промелькнуло в моей голове, прежде чем та женщина позвонила в дверь. Я могла бы притвориться, что меня нет дома, или сказать ей: «Прошу прощения, вы ошиблись адресом». Но было слишком поздно, звонок прозвенел, и Молли залаяла. Я открыла дверь, заставив себя встретиться со своими страхами лицом к лицу.
Один взгляд на Молли – и женщина засияла, как рождественская елка.
– Сюда, Люси! – позвала она. – Иди к маме, девочка.
Молли (она же Люси) тут же повиновалась, выражая хвостиком восторг от того, что слышит знакомый голос женщины. Та явно была ее хозяйкой.
Слезы уже жалили мне веки и грозили хлынуть потоком в любой момент. Было такое ощущение, будто у меня из груди заживо вырывают сердце. Мне хотелось схватить Молли в охапку и спасаться бегством. Вместо этого я натянуто улыбнулась и пригласила женщину в дом.
