Я не заметила, в какой момент Вонючка заболел. Но однажды, спустя почти год после того, как он у нас появился, я увидела, что Мышутка сидит дрожа на своем насесте, тогда как обычно в это время ей полагалось спать. Я заглянула в клетку и обнаружила Вонючку мертвым.
Оставшись одиночкой до конца своих дней, Мышутка прожила в общей сложности больше трех лет. Это, как я полагаю, очень неплохой результат, поскольку срок жизни, который обычно отпускается мышам, намного меньше. Она не демонстрировала никаких признаков старения или слабости. А потом однажды я нашла ее мертвой.
Положив на ладонь ее почти невесомое тельце и неся его хоронить на лужайку, я испытывала искреннюю печаль. Мышутка столь многое мне подарила! Она будила мое воображение и приоткрывала для меня окошко в миниатюрный лилипутский мир. Мало того, бывали моменты, когда я чувствовала явственную связь между ее крохотным существом и своим собственным. Порой, когда я любовно касалась ее, а она в ответ теребила мои пальцы, было такое ощущение, словно между нами происходит обмен ласковыми сообщениями.
Я уложила тельце Мышутки в траву и вернулась в дом. Меня охватила печаль – не за Мышутку, а за себя. Размер друга никак не связан с пустотой, которую оставляет в душе его потеря. Я знала, что буду скучать по своей самой маленькой подружке.
Похоже, кошки живут по принципу: попросить желаемого никогда не вредно.
Джозеф Вуд Крутч
– Еще одну коробку с котятами перебросили через изгородь, Дейв, – такими словами приветствовал меня один из наших волонтеров летним утром. Я мысленно застонал. Мне как основателю реабилитационного центра «Образы дикой природы» (Wildlife Images Rehabilitation Center) более чем хватало и диких животных, находившихся на нашем попечении. Но почему-то местные жители, у которых не хватало духу топить нежеланных котят в пруду, часто перебрасывали их через наш забор. Они знали, что мы попытаемся отловить их, кастрировать или стерилизовать и найти им дом через нашу сеть, состоявшую примерно из сотни волонтеров.
Улов того дня принес нам четырех котят. Мы сумели поймать троих из них, но один маленький негодяй ухитрился сбежать. На территории парка, без малого десять гектаров, мы мало что могли сделать после того, как котенок исчез, и, кроме того, многие другие животные требовали нашего внимания. Вскоре я уже напрочь забыл о потерянном котенке, погрузившись в ежедневные рутинные дела.
