Забытые острова | страница 42
Где-то вдали от озера в покинутой норе лисицы, волка или барсука утки вывели свое потомство, и вот теперь происходит первый выход в свет, переселение в родную водную стихию.
Тихо крадусь с фоторужьем, а бедные утки в панике раскрыли от волнения красные клювы, одна из них приседает на ходу, подает какой-то сигнал, наверное опасности, и восемь пар крошечных черных бусинок глаз на пестрых головках, поблескивая, уставились на меня с тревогой.
Сюжет необычен, интересен, и мне бы подойти поближе и снимать да снимать. Но, право, на душе беспокойно, совестно тревожить мирное и беззащитное семейство. Откуда им знать, что у меня самые добрые намерения. Сколько им, малышам, угрожает в жизни опасностей, прежде чем они станут взрослыми! Вот и сейчас, вдруг объявится в небе коршун или из-за куста выскочит лисица? Подожду я лучше на бугре, пока почтенное семейство доберется до воды.
Забытые острова
Шоссе вьется по каменистой пустыне, пересекает пологие горки с кое-где выглядывающими скалами, спускается в понижения между холмами, занятые солончаками. Узкая полоска воды, мелькнувшая за горами справа, скрылась, и снова впереди горы да солончаки. Но вот наконец показалось озеро Балхаш, его самая юго-западная оконечность — залив Шемпе.
Не остановиться ли здесь на берегу? Но очень странной кажется поверхность озера. Она вся в пятнах водорослей. Шемпе, оказывается, мелеет… и в прогреваемой солнцем мелкой воде бурно развивается водная растительность. Пройдет немного времени, залив еще больше обмелеет, на его месте воцарятся тростники. Потом и они усохнут, уступят место солончакам. Да, чудесное озеро пустыни, жемчужина Южного Казахстана, катастрофически мелеет, постепенно угасает.
Здесь, на берегу этого залива, был превосходный большой пионерский лагерь! Поселение на берегу из десятка двухэтажных домов, находившееся когда-то среди тополевых зарослей, будто вымерло. Зияют пустые окна, вместо зеленых деревьев торчат сухие остовы-скелеты. Бездействует и насосная станция, когда-то качавшая воду в поселок. Пионерлагерь, оказывается, закрыт и подлежит сносу. Вода залива Шемпе не годна ни для питья, ни для хозяйственных нужд. В ней слишком много солей. А завозить пресную воду издалека, за несколько сот километров, накладно. Жаль эту некогда прекрасную здравницу!
И все же, как бы то ни было, мы у воды, нам не страшна жара, пыль и духота. Вода — сосредоточие всего живого, теперь мы будем путешествовать не только по суше, но и по озеру.
