Джулия вскочила на ноги и бросилась обратно к хлеву. Катарина помчалась за ней, гадая, что случилось. Когда она вбежала в сарай, Джулия держала старшего брата за руку:
— Мы должны спешить!
Тот нахмурился и высвободился из ее хватки:
— Почему?
— Кэт сказала, что здесь были люди, которые тебя искали.
Бракен чертыхнулся.
Катарина сердито уставилась на них, наконец сообразив, в чем дело:
— Так это ты Сокол?
На лице англичанина отразилась отнюдь не гордость, а покорность судьбе:
— Да. И не смотри на меня так. Всю твою жизнь о тебе кто-то заботился. Ты даже не представляешь, каково это — нести ответственность за своих близких, чтобы они всегда были сыты и здоровы. Поверь, это вынуждает совершать такое, на что, казалось, ты не способен.
— Голодному не до морали, — тихо произнес Локлан.
Кэт увидела облегчение в глазах Бракена, когда тот понял, что хоть кто-то не осудит его за то, что он делал, защищая родных. Катарина тоже изо всех сил пыталась убедить себя не винить этого мужчину. Но с самой колыбели ей внушали, что лучше умереть от голода, чем отобрать у кого-то для своего пропитания хоть крошку.
Однако ее нравственные устои никогда не подвергались испытаниям, а Бракена она знала как честного и порядочного человека. Если он и украл что-то, значит, у него действительно не было другого выхода.
Кэт понимающе улыбнулась англичанину:
— Я не осуждаю тебя за сделанное. Мне просто больно видеть, что ты дошел до такого.
Глаза Бракена полыхнули огнем:
— Поверь, никто не опечален этим больше, чем я сам.
Принцесса шагнула к собеседнику и обняла его:
— Ты хороший человек, и я это прекрасно знаю. Не бойся, что я стану думать о тебе худо.
— Спасибо, — прошептал Бракен, отступая от Катарины, словно смущенный ее поступком.
— Мы должны быть уверены, что никто его не опознает, — вмешался Локлан и, открыв седельные сумки, извлек две своих сменных туники. — Для Брайса размер немного велик, но тебе должен подойти.
Кэт подметила, как трепетно провел рукой Бракен по тонкому льну: словно и не ожидал когда-либо снова коснуться дорогой ткани. В таких одеждах никто не примет их за крестьян или разбойников.
По знаку горца Катарина выудила из сумки одно из своих платьев и вручила его Джулии. Та просияла, словно ребенок на рождественском празднике:
— Какое красивое! Спасибо тебе, Кэт! Спасибо!
Катарина ответила ей кивком головы, и юная англичанка кинулась искать укромное местечко, чтобы сменить одежду. Ее братья приступили к переодеванию, не тратя время на то, чтобы где-то уединиться. Кэт отвела взгляд, но все же мускулистый торс Бракена навел ее на мысли о теле шотландца, стоявшего слева. Как странно, что именно Локлана она хотела увидеть обнаженным. Это он вызывал ее желание, а не хорошо сложенный человек перед ней.
