Голос паренька дрожал, когда он объяснял горцу:
— Я принес шкуры, как велел отец, но кожевник заплатил лишь половину обычной цены.
Не успела Кэт и глазом моргнуть, как Локлан уже затащил мальчика в лавку и поставил перед ее владельцем. Катарина последовала за ними, но лэрд, похоже, не заметил, как она вошла, потому что лицо его было обращено к кожевнику.
Глаза ремесленника расширились, когда он увидел мощное сложение воина и меч у его пояса.
— Ребенок говорит, что ты задолжал ему плату, — произнес Мак-Аллистер.
Лавочник зло сощурился:
— Что это еще за ложь, мальчишка?
— Я не лгу, сэр. Прошу вас. Отец побьет меня, если я принесу домой меньше денег, чем он ожидает.
Кожевник скривил губы и швырнул охапку шкур пареньку:
— Тебе повезло, что я хоть что-то заплатил. Эти шкуры мне не годятся. Твой пьяный отец большинство из них испортил. А теперь убирайся с моих глаз, пока я не попросил арестовать тебя за воровство.
Паренек прижал подбородок к груди и повернулся, чтобы уйти, но Локлан задержал его. Опустившись перед ребенком на колени, он попросил:
— Дай-ка взглянуть на твои деньги.
Мальчик раскрыл ладонь, на которой лежала одинокая медная монета, и на глазах его выступили слезы.
— А насколько больше ты должен был получить?
— Один франк, милорд.
Горец распустил завязки своего кошелька и протянул ребенку два франка.
Мальчик недоверчиво посмотрел на него:
— Благодарю вас, милорд. Благослови вас Господь!
Локлан с достоинством кивнул, и мальчишка выбежал из лавки, а воин поднялся с колен и обратил устрашающе сердитый взгляд на кожевника, заставив того отшатнуться на пару шагов. Затем Мак-Аллистер швырнул лавочнику несколько монет:
— Это за проявленную тобой милость, но тебе следует получше следить за руками и не распускать их. Помни: собаке можно успеть дать не так много пинков, прежде чем та разозлится. Мальчишка, с которым ты плохо обращаешься сегодня, вполне может вырасти, стать мужчиной и отплатить тебе тем же.
Кэт отступила назад, когда шотландец прошагал мимо нее. Девушка встретила взгляд кожевника и увидела в нем страх. Вряд ли он когда-либо еще ударит другого ребенка. Благодарная Локлану за это, Катарина поспешила за ним.
— Это было очень любезно с твоей стороны, — сказала она догнав спутника.
— Не надо относиться ко мне снисходительно, — проворчал горец в ответ.
Она заставила его остановиться:
— Я никогда ни к кому так не отношусь. Ты совершил очень добрый поступок. Не сомневаюсь, ты даже не представляешь, какое значение он имеет для этого ребенка.
