И все же женщина, чуть старше нее, издав пронзительный радостный крик, выронила из рук корзину, и кинулась навстречу воину. Тот сгреб ее в объятия и закружился вместе со своей милой, смеясь и целуя ее.
Вот чего так хотелось Кэт: безграничной любви, страсти, понимания, что ее возлюбленный смотрит лишь на нее. Это казалось нереальным, словно рак, свистнувший на горе́, но однажды она это уже видела, и тот случай подарил девушке надежду, за которую она упорно цеплялась. На меньшее Катарина была не согласна.
— Ну расскажи мне что-нибудь, — обратилась она к Локлану, пытаясь прервать возникшее между ними неловкое молчание. — Ты уже женился на своей невесте?
Шотландец, казалось, был сильно удивлен ее вопросом.
— Прошу прощения? — переспросил он.
— Ювин рассказал мне, что ты вел переговоры с другим кланом по поводу брачного контракта. Вот я и спросила, женился ли ты уже.
От лица лэрда повеяло холодом:
— Этого желает ее отец.
— Но не ты?
— Было бы разумно объединить наши кланы. У ее народа много пригодных для обработки земель, и они признанные воины. Такой брак увеличил бы число наших людей и укрепил оборону наших южных границ.
Кэт цокнула языком:
— Ох, Локлан, жаль мне твою суженую. И это все, что ты скажешь ей в вашу брачную ночь: «Мой народ благодарит вас за этот брак, миледи. Наш союз подарит нам еще больше пахотных земель»?
Горец остановился и посмотрел на девушку, нахмурившись:
— Нельзя прожить всю жизнь, постоянно руководствуясь лишь дикими страстями. Рано или поздно тебе придется повзрослеть и понять, что вместе со свободой приходят и ее последствия.
— Ну да. Смех, веселье. Конечно, это тяжелые последствия.
Мак-Аллистер покачал головой:
— Ты совсем как Брейден: тот в своем извечном поиске свободы оставляет за собой сотни разбитых, легкомысленно покинутых им сердец, которые уже никогда не смогут оправиться от такого удара. Разве тебя не волнует судьба тех, кому ты причиняешь боль?
— Конечно, волнует, но я никогда не причиняю боль намеренно.
— А как насчет того укуса в мое плечо?
Катарина дерзко задрала подбородок:
— Ты пытался давить на меня, и я защищалась, а мой смех и танцы никому еще не причинили вреда.
Взгляд голубых глаз горца, казалось, мог заморозить собеседницу:
— Ты так полагаешь? Ты хотя бы представляешь, сколько мужчин могло видеть твои танцы и вообразить, что привлекли твое внимание? Когда они получают от тебя отказ, это причиняет им страдания, хочешь ты того или нет.
Гнев в его голосе заставил девушку нахмуриться:
