Из блаженного оцепенения вырвала Мишка, упав на него с провисшими плечами и кладя голову на его руку.
Она долгое время оставалась в этом положении, на его коленях, с разведёнными ногами и его пальцами внутри неё. Джексон не смог бы пошевелиться, даже если бы кто-то приставил пушку к его голове.
Удовольствие никогда не было таким совершенным. Что было странно и неправильно. Чертовски неправильно. Он же кончил в джинсы, мать твою.
— Это было так хорошо… — прошептала она ему в ухо. — Хочу делать это снова и снова. Хочу…
Внезапно просигналил телефон.
Ли'Ес замерла и посмотрела на тумбочку. Со страхом, который, однако, не затмил ощущение полного удовлетворения, Джексон проследил за её взглядом и увидел стандартный телефон, который был у каждого агента.
— Мне нужно идти, — произнесла она поломанным голосом.
— Нет. Ты останешься здесь. — «Со мной».
Ли'Ес отстранилась, из-за чего его пальцы покинули её тело. Он сжал их в кулак, замечая, что они блестят от влаги. Ему хотелось облизать их, но он не позволил себе этой роскоши.
— Ты не понимаешь, — сказала она, подбирая лифчик. Её ноги так сильно дрожали, что она едва удержалась на них.
Он ударил кулаком по матрасу.
— Тогда объясни мне.
Телефон снова просигналил, и она подошла к нему, одеваясь на ходу.
— Я марионетка, и сейчас меня тянут за ниточки. Ясно? Понял теперь?
Прежде, чем он успел ответить, она схватила телефон и рявкнула:
— Я уже в пути. — Она замерла, слушая. — Да. — Пауза. — Да знаю я, чёрт побери. Сказала же, что уже в пути. — Она отключила телефон.
Ли'Ес замерла, как будто приготовившись к удару.
Джексон в замешательстве наблюдал за ней.
— Я с тобой.
— Нет. Ты остаёшься здесь. — Она подошла к шкафу и порылась в одежде, в итоге останавливая свой выбор на облегающем чёрном платье.
Джексон сжал челюсть.
— Что ты имела ввиду, сказав, что являешься марионеткой?
— Я делаю то, что мне говорят или, страдаю, понятно? Теперь ты счастлив? — Скользнув в платье и прикрепив несколько клинков к бёдрам, она натянула сапоги до колен. В них спрятала пистолет и три метательные звёздочки.
Непонятно почему, но то, что она была вооружена, возбуждало. Хотя его в ней возбуждало всё.
— Покинешь этот дом, и я пойду за тобой. Клянусь.
— Ты не сможешь меня найти.
Ну хоть инвалидную коляску не упомянула.
— Спорим?
Её глаза сузились, и она уперлась руками в бёдра.
— Тебя усыпить?
— Попробуй. Увидишь, что произойдёт. — Он был достаточно зол, чтобы бороться с ней и привязать к кровати.
