– А как эта река называется? – спросил Димка, ни к кому специально не обращаясь, и показал пальцем в сторону недалекого берега. Он почему-то заранее опасался ответа, который может услышать.
– Да тут одна река – Москва! – ответил ему тезка. Димка ожидал чего-то в этом роде, но все равно растерялся.
– А Спешиха? – жалобно спросил он, прекрасно понимая, что та находится от Москвы-реки, по крайней мере километрах в двухстах, и одновременно совершенно не понимая, как он мог оказаться в такой страшной дали от своего дома, от мамы…
– Спешиха? – переспросил тезка. – А мы, кроме Москвы-реки, здесь других речек не знаем. Это – приток, наверное, какой-нибудь? У местных, у деревенских, нужно спросить. Вот они, наверное, знают…
Димка мучительно соображал, как ему следует вести себя и даже что говорить дальше. Поведать новым знакомым, что он непонятным образом в какие-то мгновения перенесся из одного места в другое на пару сотен километров, он почему-то не решился. Кто в такое поверит? Он и сам в это поверить окончательно не мог и потому на всяких случай переспросил:
– Ребята! А вы, правда, не врете? Это точно Москва-река? Вся троица удивленно переглянулась.
– Ну, ты, паря, даешь! Чего нам тебя дурить? – несколько даже возмущенно ответил ему Седой, а Миха добавил:
– Это ты сам нас дуришь! Так я и поверил, что тебе родители не сказали, куда тебя привезли! Тебя же родители сюда привезли? Ты ведь не из лагеря?
А Седой, видимо, не слишком интересуясь этой темой, тут же перебил разговор нетерпеливым вопросом, обращенным к Димкиному тезке:
– Слышь, Симак! Ну, ты принес?
– Принес!
– Ну так доставай!
– Ща, – деловито отозвался тезка и начал доставать из-за пазухи нарезанные куски черного и белого хлеба, рассовывая их в руки Седого и Овса. Всего кусков оказалось десять штук.
– Надо было побольше натырить! – высказал претензию Седой, но Димкин тезка огрызнулся:
– Сам пойди да натырь! Я и так в столовку еле попал. Там дежурные «секут»…
В следующую минуту ребята – Седой и Димкин тезка – выломали себе из ближайшего куста рябины тонкие прутики, наподобие того, который уже имелся у Михи, очистили их от листвы и расположились вокруг костра. Миха вновь устроился на своем пеньке, а Седой и «Симак», как мысленно стал называть своего тезку Димка, просто присели на корточки.
– А ты чего? – обратился Симак к Димке. – Будешь?
– Что буду? – механически спросил Димка.
– Хлеб печеный, говорю, будешь?
– А можно?
Димке вдруг действительно страшно захотелось есть.
