А вот Сергей Самсонов (первоначальный псевдоним Горшковозов) в «Соколином рубеже» рассказывает о воздушном противоборстве двух асов: Германа Борха из люфтваффе и «сталинского сокола» Григория Зворыгина на протяжении почти всей войны. Главы попеременно показывают нам точку зрения каждого из главных героев. В отличие от «Очереди», сюжетных поворотов здесь много, они увлекательны, как добротная компьютерная стрелялка.
«Это нетрудно читать. Если и трудно, то, может быть, первые две страницы. Но потом нельзя остановиться. Получаешь огромное удовольствие от того, что автор делает не только с языком, но и – самое главное – со смыслами…» – так рекомендует член жюри «Дебюта» Андрей Геласимов роман своего избранника.
Со смыслами Самсонов в самом деле вытворяет такое, что и Борху, и Зворыгину остаётся только руками развести. По словам того же Геласимова, автор пытается «создать новую «Илиаду» на материале Великой Отечественной войны» , т.е. сознательно ориентируется на миф. В этом случае оба героя – образы априори собирательные, но, судя по многим признакам, и у того, и у другого есть весьма известные в военной истории прототипы: Эрик Хартманн и Александр Покрышкин. Приводить все сходства и совпадения не позволит объём статьи. Здесь и сверхострое зрение Борха/Хартманна, и прозвище Тюльпан, и реальная фамилия второго по результативности аса эскадрильи (и всех люфтваффе) Баркхорна; и описание первого ранения Зворыгина/Покрышкина, и воплощённое им построение «кубанской этажеркой».
В прямом бою они никогда не сходились, но это сюжетное допущение, как фундамент для мифа о войне, могло бы стать очень интересным и плодотворным. Однако автору приходится определяться, что именно он пишет. Миф в первом и главном своём значении – это иносказание о сверхреальности, раскрывающее самую суть происходивших событий; а во втором – недостоверный вымысел. И Самсонов, замахнувшись было на миф в первом значении (предпосылки для этого есть и в самом начале, и в эпизоде с получением писем, и в ряде других), скоро, как в штопор, сваливается во второе.
И все точные технические подробности оказываются лишь антуражем для заезженной песни о злокозненности комиссаров, и о бессмысленной свирепости коллективизации, и о том, что лишь преждевременная жестокость нацистов помешала им взять в плен всю Россию, и о тайном плане Сталина задавить фронтовиков сразу после Победы, и, словно вишня на торте, – о групповом изнасиловании русским зверьём несчастной немецкой девушки. В романе есть и парадные страницы, но все самые яркие эпизоды посвящены либо русским подлости, жестокости и ничтожеству, либо тонким переживаниям воздушного рыцаря люфтваффе.
