ВЫСЕЛКИ
Александр Синцов
ВЫСЕЛКИ
И во времена сельских общин выселяли, сселяли сирых, неблагонадежных, чужаков, пришельцев куда подальше, на неудоби, на бездорожье, с глаз долой. Жестоковыйные времена повторяются в мегаполисе, набитом автомобилями и всяческой снедью. Целый район Москвы — Капотня — попала под выселки. Выбрали местечко как для захоронения, могильник для скота. Если и не пустырь, то улицы имен не имеют. Адрес такой: Капотня, квартал 1, строение 7. Как в лагере, на зоне.
Пятиэтажки там стоят кирпичные, дохрущобные. Кварталы строились после войны для рабочих нефтезавода. За рекой — дворцы Марьино. Вот там ни беды, ни нужды. Хотя, конечно, богатые тоже плачут. Тоже все в заботах и хлопотах. Квартиры куплены по 1000 долларов за метр. Нанята обслуга, все огорожено высоким забором. А здесь, на этом берегу, — тлен. Живут гастарбайтеры, а также бывшие лимитчики, состарившиеся теперь до неузнаваемости. Захожу в подъезд. На этаже около сорока жилых комнат. Две ванные. Два туалета на всех. Общага. Ночлежка. Стучусь в комнаты. Ищу живую душу. Нахожу вполне приличную пенсионерку. В одиночестве доживает свой век бывшая ударница комтруда, оператор ректификационной колонны тетя Вера.
Сначала она угощает чаем. Потом ведет на экскурсию, глядеть первого выселенного сюда неплательщика. Но сначала в санузел, в готовочную. Я вижу битые унитазы, желтую от времени ванну, залитый нечистотами пол. Душа нет, даже такого, чтобы сверху из трубы с обыкновенным вентилем. Тут недалеко и комната, в которую заселили первую ласточку реформы ЖКХ. Тетя Вера стучит и кричит: "Алексей!".
Показывается мужик, можно даже сказать, не старый, если бы не опухшее лицо и заплывшие глаза. Держится тоже вроде бы с достоинством, если бы не покачивало его. И прежде чем я успеваю что— либо спросить, он опережает вежливейше: "Простите, вы не могли бы одолжить мне четыре рубля?" Сбитый с толку, высыпаю ему в ладонь всю мелочь из кармана. Опять он что-то изысканно говорит под громогласные нравоучительные возгласы тети Веры. Алексей добродушно и твердо глядя на нее, запирается в свою комнату шесть на шесть. Общение с новоселом на том и закончилось. Косвенную информацию о нем добавила тетя Вера: “Пытала я его, пока в сознании был. Баловнем у родителей рос. Родители померли — он с пути сбился. Сначала комнату в родительской квартире сдавал. Потом уже к нему никто не соглашался в жильцы. Платить перестал лет пять назад. Ну ему и устроили показательной выселение. В газете пропечатали на весь район. Других таких же на испуг взяли”.
