Третьим важнейшим демографическим показателем, наряду с рождаемостью и смертностью, является миграция как внешняя, так и внутренняя. Если с внешней миграцией дело хотя бы по форме обстоит более-менее благополучно: число въехавших на территорию страны для постоянного жительства постоянно превышает число выехавших, и за счет этого положительного сальдо за 1992-2004 годы удалось возместить почти 6 миллионов естественной убыли населения, то динамика внутренней миграции, получившая от Ж.А.Зайончковской определение "западный дрейф", сводит плюсы внешней фактически на нет. В частности, среди пяти "миграционных зон" четко выделяются Восточная отдающая зона и Западная принимающая зона, между которыми лежит "транзитный" Урал. Из Сибири и Дальнего Востока, занимающих более половины территории РФ, за 1991-2003 годы уехало свыше 2 миллионов человек, или свыше 7% нынешнего населения России за Уралом. В то же время на пограничных территориях Китая проживает свыше 300 миллионов человек и, по мнению директора Института социально-экономических проблем РАН Натальи Римашевской, "китайцы считают, что 50-70 млн. их соотечественников могли бы расселиться в Сибири и на Дальнем Востоке".
Резко вырос удельный демографический вес крупных городов-"миллионников", на долю которых, по итогам всероссийской переписи 2002 года пришлось почти 20% населения РФ. В то же время наблюдается увеличение доли сельского населения, темпы сокращения которого оказались ниже, чем городского: 26,72% против 26,5% в 1989 году. Эти данные свидетельствуют не просто о "деурбанизации" России — они говорят о ее "деиндустриализации", что системно подтверждается и динамикой главных экономических показателей: от величины и структуры ВВП до уровня безработицы.
Нынешняя российская сверхсмертность весьма напоминает показатели смертности воюющей страны — не только по абсолютной величине, но и по высочайшей доле смертности мужчин трудоспособного возраста. Травмы, алкоголизм, сердечно-сосудистые заболевания косят российских мужиков не хуже фашистских "шмайсеров", "тигров" и "юнкерсов" — причем без всякой надежды на победу с нашей стороны. Средняя продолжительность жизни мужского населения в России с 2000 года не превышает 59 лет, что значительно ниже планки пенсионного возраста и является, как сообщил в октябре 2004 года министр здравоохренения и социальной защиты РФ Михаил Зурабов, 134-м показателем среди государств мира. Намного устойчивее оказались российские женщины — они живут около 72 лет (100-е место в мире). "По продолжительности жизни Россия занимает 122-е место в мире, находясь на одном уровне с Гайаной и Северной Кореей", — утверждают американские ученые Элизабет Брейнерд и Дэвид Катлер. "За период с 1989 по 1994 год продолжительность жизни российских мужчин сократилась более чем на шесть лет. В медленно меняющемся мире демографии это беспрецедентные по скорости и масштабу изменения", — пишет в номере от 15 ноября 2004 года "The Washington Post". В данной связи стоит добавить, что средняя продолжительность жизни уже давно признана ООН в качестве интегрального показателя качества жизни в той или иной стране.
