В.Б. Какой Союз писателей (не по идеологии, а по форме) тебе был бы полезен? И нужен ли вообще писателям этот или другой союз?
М.П. Союз писателей — не конструкция. Союз — организм, может быть, кому-то и представляющийся отвратным или ненужным. Он такое же от-ражение нашей жизни, как нынешняя школа или армия. Как-то было сказано, что других писателей у нас нет, у нас и другого Союза нет. А теперь, когда каждый волен из него выйти, ничем не рискуя, какие тут вообще могут быть разговоры?
Знаешь, какой момент в существовании того, Большого Союза Писателей я считаю вершинным? 19-21 августа 1991 года. Михалков ведет заседание полуразбежавшегося секретариата, рядом с ним сидит представитель ГКЧП, а по коридорам шныряют разгоряченные демактивисты. И ГКЧП и Ельцин хотели перетащить колоссально влиятельную тогда организацию на свою сторону. Так вот Михалков в своей лукавой, расплывчатой манере тянул время. Союз писателей предстал в этот момент великолепно аморфной структурой, которую нельзя поднять как дивизию, ни по команде справа, ни по команде слева. Потом эту ленивую дивизию разбили на управляемые бригады и понеслось. Авторитет великой русской литературы столько раз запихивали во время бесчисленных выборов под хвост очередной маргинальной партейки, что теперь и общественного авторитета никакого не осталось. А ведь был. Я прекрасно помню настроения в определенной части общества перед возвращением Солженицына — а пусть воз-главит страну! Глупое заблуждение? Да, в той же степени, как и мысль Т.Манна о том, что если бы Лев Толстой дожил до 1914 года, то правители не посмели бы развязать мировую войну.
Но знаешь, чтобы не нервничать запоздало по этому поводу, можно взглянуть вглубь истории. Во Франции была и есть академия "бессмертных". При короле Людовике XIV ее возглавлял небезызвестный Расин. Так вот, случилось умереть одному из членов академии, тоже небезызвестному Корнелю. И тогда незаконнорожденный сын короля, юный герцог Мэнский, пожелал, чтобы его приняли на место великого драматурга, хотя не написал в своей жизни и куплета. Интересно, что академики лишь узнав об этом капризе, поспешили сообщить его величеству, что готовы немедленно удовлетворить просьбу юноши, а если еще кто-нибудь из его детей захочет в академики, то и следующей смерти ждать не надо. Найдут местечко. Вот я и спрашиваю, чем этот великий Жан Расин лучше нашего Георгия Маркова, вручившего членский билет Брежневу? Союзы писателей будут существовать, видимо, всегда, и они будут по-своему выражать время.
