— Господа сенаторы, у вас нет императора; мне кажется, более достойного чем я, вам едва-ли удалось бы избрать. Прошу вас мне не оказывать никаких особенных почестей, каждый из вас хорошо знает, кто я такой. Я пришел лишь для того, чтобы заявить вам о моем избрании на императорский трон римской милицией; прошу вас, господа сенаторы, утвердить это избрание.
Сенату ничего не оставалось, как одобрить выбор преторианцев и утвердить Дидия Юлиана в императорском сане. Из сенатской резиденции Дидий прямо отправился в императорский дворец. Здесь, в одной из комнат, он наткнулся на труп несчастного Пертиначе, который почему-то еще не убрали; в соседней комнате стоял стол, приготовленный для ужина. Но все эти печальные аксессуары нисколько не сконфузили старого авантюриста; он тотчас же распорядился, чтобы был устроен самый роскошный банкет, и пригласил всех своих друзей.
Во время банкета новый император от души веселился: играл, слушал музыку и любовался танцами знаменитой балерины Пилады. Но его жена Скантилла и дочь Клара весь вечер были грустны и задумчивы. Когда толпа гостей и куртизанов ушла и новый император остался один, он, в свою очередь, повесил голову и задумался. Ему в первый раз, пришло в голову, что он сделал рискованный шаг, купив императорскую корону после убитого добродетельного Пертиначе. Все эти мысли не давали спать старому авантюристу в продолжении целой ночи. На другой день Дидий Юлиан отправился в сенат, а оттуда в Капитолий. Народ встретил нового императора громкими свистками и кричал прямо, что Дидий отцеубийца и узурпатор. Юлиан пробовал было успокоить народ, обещав раздать ему деньги; но эти обещания еще более возбудили гнев толпы, послышались тысячи голосов, кричавших, что они отказываются брать деньги из рук того, кто опозорил империю. Злоба толпы росла и, наконец, в нового императора стали бросать камнями. Тогда гвардия бросилась на народ, и произошла свалка, в которой многие граждане были убиты. Это последнее обстоятельство окончательно озлобило толпу; тотчас же были посланы гонцы во все стороны — звать легионы на помощь опозоренной империи. Этот патриотический крик разразился эхом во всех провинциях; легионы, расположенные в Британии, в Сирии, в Иллирии, единогласно признали поступок преторианцев незаконным. Войском, расположенным в Британии, командовал храбрый капитан Деций Клавдий Альбин, прославивший себя необыкновенным обжорством. Если верить современникам, достойный капитан за одним завтраком мог съедать сто бекасов, четыреста устриц, пятьсот фиников, сто рыб, десять каплунов и двадцать фунтов винограду. Говорили, что капитан не имел себе соперников. Пожирать такую массу провизии можно было только при помощи рвотного. Сирийскими войсками командовал некто Пескений Нигро Аквино, очень храбрый солдат, но без всякого образования. Командиром войск Иллирии и Паннонии был Септим Север, рожденный в Африке, солидно ученый, но известный своей жестокостью и чрезмерным честолюбием. Таким образом Альбин, Нигро и Север командовали главными силами римской империи. Когда они узнали о римских событиях, то были одинаково возмущены и изъявили согласие тотчас же идти в Рим и свергнуть императора, поставленного преторианцами. Но каждый из них в душе питал честолюбивые планы. Силы этих генералов были одинаковы, — они все трое пользовались славой ловких и опытных капитанов. Но из них самый решительный был Септим Север; кроме того, он командовал войском, расположенным в Иллирии, в стране более близкой к Италии, а потому мог прийти в Рим ранее других. Пользуясь этим последним обстоятельством, Септим Север собрал солдат и рассказал им о римских событиях. Солдаты тотчас же провозгласили своего генерала императором и изъявили готовность идти с ним в Рим. Тогда, не теряя ни минуты времени, Септим Север повел свои легионы в Италию. Эта новость быстро дошла до Дидия Юлиана, который стал приготовляться к обороне, щедро одарил преторианцев деньгами и роздал им лошадей и слонов. Но жадные преторианцы умели только бунтовать и были самые плохие воины; со слонов и лошадей они падали. Сенат и народ от души хохотали, глядя на всю эту комедию, и Юлиан сделался предметом общего смеха. Между тем Север быстро приближался к Риму. Преторианцы, видя, что их дело совсем плохо, что им придется поплатиться за убийство Пертиначе и за продажу императорского трона, все вдруг покинули Юлиана, а сенат лишил его императорского звания и приговорил к смертной казни; вслед за этим в императорский дворец были посланы солдаты, которым было приказано убить Юлиана. Посланные застали старика в самом жалком положении: он горько плакал и, когда увидел солдат, стал молить, чтоб они оставили ему жизнь.
