На севере и северо-востоке они всё дальше углублялись в лесистые дебри, где охотились и в могучих реках ловили рыбу; и «белоглазая чудь», и «весь», и «емь», и «сумь» — та самая сумь, имя которой звучит, может быть, и сегодня в самоназвании западных финнов, сынов страны Суоми, — древние финские племена.
Когда пароды сотни лет сталкиваются друг с другом то в мире, то в войне, их языки начинают воздействовать друг на друга. Слова тюркского происхождения, такие, как «лошадь», «утюг», «карий», «бугай», живут теперь в русском языке рядом с позаимствованными у финнов — «тюлень» и «тундра», «навага» и «корюшка»… Все они давным-давно вошли в русскую речь, обрусели, стали совершенно нашими словами… В то же время не меньшее число русских слов и корней переселилось и в финские и в тюркские соседние языки.
Финн говорит «вяртяння», даже не зная, что употребляет, собственно, русское слово «веретено»; уступив русским свои «рыбьи слова» — «навага» и «корюшка», он получил взамен слово «сонка» — русское «сёмга» на финский лад…
Иные слова долго блуждают по всему миру, прежде чем внедриться в язык, живущий на другой стороне земного шара, в совершенно другой географической области, за тридевять земель от места их рождения.
Утром, за завтраком, вы можете, сами того не зная, говорить на множестве самых различных языков. Вы попросили себе кофе — и произнесли слово арабского корня. Потребовали кофе с сахаром — и перешли на древнеиндийский язык, ибо «сахар»— слово индийского происхождения. Если вас больше устраивает не кофе, а чай, вы начинаете говорить по-китайски: «ча» — так в Северном Китае искони веков называется и чайное деревце, и получаемый из его листьев напиток. «Не хочу чая, хочу какао или шоколада!» Ну, в таком случае вы — потомок ацтеков далекой Мексики: «kakahoatl» и «chokolatl» — настоящие американо-индейские (из языка «нагуатль») слова.
Сами подумайте — легко ли, возможно ли всю эту уйму самых разнообразных сведений, относящихся к тысячам и десяткам тысяч различных слов, хранить даже в самой цепкой и хваткой памяти? Конечно, нет! И для этимолога, и для историка языка — для всех! — хороший, полный этимологический словарь — первая необходимость.
Подобных словарей — отличных словарей — для всех европейских языков много. Нас с вами, разумеется, в первую очередь интересуют русские этимологические словари, хотя надо иметь в виду: биографии слов (мы это уже видели) переплетаются так сложно, родственные и свойственные связи между ними так свободно и далеко перекидываются из языка в язык, что человек, решивший заняться русской этимологией, волей-неволей вынужден будет интересоваться этимологиями многих других языков — и родственных, и просто связанных с русским.
