Оправдано это и с другой стороны: российская нефтедобыча уже вышла к берегам Северного Ледовитого океана, что поставило непростой вопрос о глобальных инвестициях в эту отрасль. Существующие небольшие проекты в Западной Сибири, Татарстане и Поволжье уже не могут покрыть падение добычи на старых, истощающихся месторождениях, а проекты в Восточной Сибири уже однозначно отстают от начальных графиков освоения. Все эти тенденции вели к тому, что уже в 2017 году наша страна могла столкнуться с проблемами в поддержании достигнутого уровня добычи "чёрного золота". В такой ситуации решение совместно с другими экспортёрами нефти ограничить добычу является оптимальным, поскольку позволяет отрасли накопить денег на будущие инвестиции, а не бездумно гнать "план по нефтяному валу", работая себе в убыток по низким ценам.
Для мониторинга достигнутых договорённостей как внутри ОПЕК, так и со странами, не входящими в картель, учреждена межминистерская контрольная комиссия, в которую войдут три страны ОПЕК и две страны, не являющиеся членами картеля. Скорее всего, одним из таких "внешних участников" соглашения и должна стать Россия.
В своё время Дональд Трамп, избранный 8 ноября 45-м президентом США, сформулировал своё энергетическое кредо в книге "Былое величие Америки": "Нефть должна стоить до 20 долларов за баррель, и тогда наша экономика пойдёт в рост"
В качестве своих первых шагов Трамп обещал максимально либерализовать американский рынок нефтедобычи, включая снятие запрета на шельфовое бурение и бурение с применением гидроразрыва пласта, что способно дать прирост добычи сланцевой и шельфовой нефти в США. Безусловно, такая возможность позволит нарастить производство — однако она вряд ли сможет вернуть цену на "кровь мировой экономики" к уровню в 20 долларов за баррель, поскольку даже недавний уровень в 40 долл. "выбил" с рынка почти миллион баррелей нефти made in USA, — если только ФРС не начнёт драконовскими мерами сокращать денежную базу и гнать вверх стоимость доллара, хотя и такую возможность полностью исключать нельзя.
Мы живы, мы здесь…
Иван Вишневский
По странам "постсоветского пространства" и Европы катится волна спонтанного исполнения русских песен советского периода.
13 ноября началось нечто, что назвали песенным флэш-мобом или песенным марафоном. Хотя эти словосочетания ни в коей мере не передают сути события, которое от Запорожья докатилось до Белорусского вокзала Москвы, Кишинёва, Астаны и даже Рима. Я бы назвал это песенным собором, разумея здесь собор не как здание, а как сбор, единение людей, которые хранят верность России и Советскому Союзу, русскому языку, в общем — Русскому миру. Эта акция совершенно беспрецедентна. Единственное, что первым делом пришло мне на ум, когда я только услышал гениальное, не побоюсь этого слова, пение песни "Когда весна придёт — не знаю" из кинофильма "Весна на Заречной улице" студентами Запорожского музучилища, — что это повторение подвига молодогвардейцев. Умирающие, истерзанные герои антифашистского сопротивления в городе Краснодон (тогда Ворошиловоградской, ныне — Луганской области), в фашистской тюрьме запели песню "Дывлюсь я на небо". Вроде бы лирическая песня, но она прозвучала как молитвенный гимн, как гимн сопротивления. Одинокие голоса были подхвачены узниками из соседних камер, и в результате пение сотен людей слилось в гигантский торжественный хор. Есть ещё одно сближение с нынешней ситуацией. Тогда нацисты впали одновременно в ярость и в недоумение, потому что побеждаемо человеческое тело, сама человеческая жизнь побеждаема — но песня непобедима абсолютно.
