Человека прозреваешь через смерть: когда уснул, как апостол в Гефсиманском саду, и не удержал умирающего родного человека, не вырвал из объятий смерти у последней черты — его душа ушла неслышной поступью, а ты видел сон из детства, в котором все живы. Человека прозреваешь, когда "носитель мысли великой" лишает себя жизни, и его разъятый ум выпускает в мир, как белую птицу, мечту о райских городах. Когда перед броском в атаку неведомый голос велит тебе: "Стой!", и смерть, отлитая в пулю, проходит мимо. Прозревший человека восклицает: ты умрёшь!
Державу прозреваешь через воскрешение: в крестном ходе по сельской дороге с тобой идут все усопшие и ещё не родившиеся. Во время осеннего парада на Красной площади в небесах шествует парад весенний, и солдаты бросают к ногам генералиссимуса знамёна поверженного врага. Молодой пограничник бросается во вражеский окоп, принимает пулемётную очередь и вот уже балансирует на тонкой грани. Его подхватывает писательское перо, переносит в книгу, не даёт умереть. И воин плывёт по страницам нового романа в чудесной ладье Державы. Прозревший Державу восклицает: Россия — мученица!
"БОГ ЕСТЬ" — "ТЫ УМРЁШЬ" — "РОССИЯ — МУЧЕНИЦА" — эта трёхчастная надпись была явлена духовному оку Коробейникова на белоснежной колокольне. Надпись прочитана, распознана, но теперь предстоит донести её людям, вовремя не обратившим очи к небу и осиротевшим, потерявшим великую страну. Предстоит постичь сокровенный смысл надписи, разгадать в ней или завет, или пророчество, или молитву. Надпись повлечёт в далёкие странствия, прольётся миллионами слов в новых книгах.
Лучи, собранные в линзе, вновь рассеиваются. Раздаётся удар сердца. Начинается новая синусоида.
Георгий Судовцев
Андрей ФУРСОВ. Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств. — М.: Книжный мир, 2016. — 320 с., 2000 экз.
Немного странное название этой книги не должно вводить в заблуждение: какая-либо уточняющая характеристика к слову "борьба", судя по всему, исключена автором намеренно, поскольку речь не идёт ни о классовой борьбе по Марксу, ни о "войне цивилизаций" по Хантингтону и Ко: Фурсов ставит проблему, а не диагноз, описывает симптомы, но не прописывает какую-либо панацею для лечения болезни.
Смута начала XVII века, Раскол, петровские реформы, "век золотой Екатерины" с восстанием Пугачёва, убийство Павла I, восстание декабристов и так далее, вплоть до горбачёвской "перестройки" и ельцинских "рыночных реформ", рассмотренные в авторской оптике, предстают практически как единый исторический процесс давления на Россию или борьбы против России со стороны тех сил, которые сегодня можно обозначить как "коллективный Запад".
