Удивительно то, что работы, ставшие началом Академии, сохранились до наших дней, но может быть, в этом как раз закономерность. Тимур Петрович Новиков любил музеефикацию, а ветер истории снёс всё наносное. К тому же цикл "Голубая Лагуна", послуживший началом выставочной деятельности Новой Академии, был нарисован Олегом Масловым и его тогдашним напарником Виктором Кузнецовым по мотивам фотографий на нудистском пляже именно в Симеизе, где модели предстали в образе греческих богов и нимф. То, что снова Крым — наш, может быть, и совпадение, хотя кто-то думает по-другому. А новые "цветочные" работы Маслова, нарисованные на холстах с розовым грунтом, относят к пейзажам, клумбам и цветам, традиционным для Ленинграда. Новый, послойный поиск новой античности — в новой точке притяжения актуального искусства.
Илл. Олег Маслов, Виктор Кузнецов. "Рождение Венеры" (1993)
Свято место
Галина Иванкина
СССР Культура Общество
о сакральном и духовном в советском мире
"В русском большевизме есть запредельность и потусторонность…"
Николай Бердяев
В своё время меня заинтересовали работы советского архитектора Георгия Крутикова, задумавшего в 1920-х годах проект "летающих городов" и "домов-коммун в стратосфере". Автор предлагал оставить старушку-землю исключительно для труда и культурного досуга, а жильё перенести в надземные поселения, зафиксированные высоко-высоко в пространстве. Перелетать же придётся самим жителям таких городов — в специальной кабине-капсуле. Проект оказался не просто смелым, но скандальным — его горячо обсуждали не только специалисты, но и обыватели. Типичный случай 1920-х — футуристическая рациональность, упование на технику, обожание стратосферы. Однако шли годы, и Крутиков обратился к совершенно иной теме — к сохранению храмовой архитектуры, которую он считал одним из важнейших символов русской идентичности. Продолжал он свою борьбу и после того, как власть перешла к Никите Хрущёву — главному богоборцу на советском престоле. Кому-то, возможно, покажется, что путь Крутикова — единичен, странен и вызван какими-то фантасмагорическими подвижками в мировоззрении. На деле же тут нет ничего удивительного. Вот вам ещё один, куда более известный пример: старший коллега Крутикова, Алексей Щусев, до революции создававший православные храмы, воздвигнул усыпальницу для Владимира Ленина, по сути, канонизированного советской властью. Ибо свято место пусто не бывает, а народ-богоносец не может существовать без веры. Атеизм оказывался маской — на месте "старорежимного" вероисповедания возникало и пестовалось новое поклонение, причём со всеми атрибутами настоящей религии. Верить теперь полагалось в Светлое Будущее. Но — верить. Его нельзя было постичь до конца — его можно было "…приближать своими трудовыми подвигами" или расписывать в жанре научной фантастики. Отметим, что и она в СССР носила ярко позитивный характер и вещала о райской жизни. Дело даже не в том, что при Коммунизме окажутся удовлетворены все материальные потребности — главной ценностью представлялся эволюционирующий социум. Духовный, дерзновенный, чистый. В этом Иван Ефремов и братья Стругацкие пересекались с основателем русского космизма — Николаем Фёдоровым.
