"ЗАВТРА". Там есть фрагменты Новодевичьего монастыря, нарышкинского барокко.
Степан ЛИПГАРТ. Нарышкинское барокко — это тоже переходная фаза в русском искусстве XVII века. Оно возникло перед Петровскими реформами.
"ЗАВТРА". Да, европейский ренессанс пророс через эти виноградные ветви.
Самое яркое сравнение откроется, если мы прогуляемся по двум станциям московского метрополитена: гениальной станции Маяковской с арками из нержавеющей стали и станции Комсомольской Кольцевой. Комсомольская — это Щусевский проект, храмовый проект, древнерусский. Там висят плоские плафоны, созданные Кориным. На них вся русская история с хоругвями, с изображением Спасителя и двуглавыми орлами, которые вставлены в кирасы суворовских орнаментов, головных уборов суворовского времени…
Хотелось бы вспомнить ещё одно измерение: открытость вовне и укоренённость.
Степан ЛИПГАРТ. Вы имеете в виду интернациональное и национальное? Если мы говорим о революции, её первоначальных смыслах, то речь шла о всемирной революции, открытой. Поэтому и страна, и её искусство были открыты всему миру. Стиль авангардный конструктивизм ни в коем случае себя не противопоставлял тому, что происходило в Европе, техника шла в основном из США. Наши люди ездили в Америку, наблюдали её культуру. Тот же Щуко, Олтаржевский, создатель "Украины", были в США в длительных командировках. Они знали изнутри этот вопрос. Но это не умаляет никоим образом те смыслы, которыми наделена эта архитектура. Советские дома того времени абсолютно отличны от тех зданий. В том числе и по градостроительной роли. Для нас градостроительная роль высотного здания сходна с храмом. Вспомним МГУ. Это единственное, наверное, здание, которое видно лучше всего с самолёта. Когда летишь над Москвой, видишь Кремль, "Сити" и МГУ. В капиталистическом городе небоскрёбы возникали из-за высокой стоимости земли. Абсолютно другая роль. Постепенно эта интернациональная небоязнь привносить и в то же время включать в себя чужие элементы превратилась в претензию на общемировое влияние. Третий Интернационал — это организация, которая работала по всему миру. Имела и агентов, и влияние, и Дворец Советов — маяк для всего человечества. Главный идеолог социалистического государства указывает путь всему миру. Это здание не было построено и было бы неуместно в национальной закрытой парадигме 50-х годов. Говоря о национализме, вспоминаю интересную книгу "Мастера архитектуры об архитектуре". Есть издание 50-х годов, где Жолтовский говорит о том, что у современной Европы нам больше нечему учиться.
