Он допускает, что его жена читала про морских свинок и кое-что в них вполне может вызывать ее неприязнь: их мелковатость, полная безобидность и беззащитность, боязливость, равно как довольство тем, что можно пожевать одно-два зернышка, благо от жизни им больше ничего не нужно. Он же, как патологоанатом, отнюдь не гнушается морских свинок. Конечно, они во всех отношениях мелковаты, особенно когда сталкиваются с неумолимой, случайной жестокостью жизни. И каждое тело, которое он собирается вскрывать, взывает к нему: «Я морская свинка. Согрей меня у себя на груди!» Чепуха, сказала бы его жена. Она терпеть не может смерти. В молодости Мария еще терпела его любовные воркования, которым он предавался с большой охотой. Невзирая на внешнюю черствость его профессии, сердце у него было мягкое. Когда он повстречал ее первый раз – в университетском кафетерии, – она показалась ему самой очаровательной девушкой на свете, и ее строгая красота воспламенила его сердце. При виде ее в ушах у него зазвучала песня, мир засверкал яркими красками. А сердце забилось с благодарностью. Но она тут же завела глаза и велела ему прикусить язык. Тогда он понял, что его предназначение – внимать ей, уместно отвечать и не докучать всякой пустой болтовней. Она была плодоносной землей и солнцем, и дождем, а он был всего лишь земледельцем, собирающим с нее урожай. Он был необходимым, но не главным игроком. И ему это нравилось. Он любил ее тогда и любит сейчас. Она для него все-все. Она – все такая же плодоносная земля и солнце, и дождь, а он – все такой же счастливый земледелец, собирающий с нее урожай.
Вот только этой ночью он надеялся поработать. Ан нет, не тут-то было. Его ждет Разговор.
– Здравствуй, ангел мой! – говорит он. – Рад тебя видеть, хоть это несколько неожиданно. Что там у тебя в сумке? Ты же не из магазина. Ведь все магазины в это время закрыты. – Он подается вперед и целует ее.
Мария оставляет вопрос без ответа. И проходит к нему в кабинет.
– Что случилось, Эузебью? – удивляется она. – У тебя в кабинете полный кавардак. Как не совестно! Где тут сесть посетителю, если таковой к тебе пожалует?
Он обводит взглядом кабинет. И всюду замечает бессовестный кавардак. Патологоанатом в рабочее время обычно не принимает посетителей, которым нужно где-то сесть или проследить за порядком. Его посетители обычно лежат на секционном столе там, через коридор, и ни на что не жалуются. Он берет стул у лабораторного столика и пододвигает к своему рабочему столу.
