Ребятам пришлось несладко. Будучи в основной массе вчерашними крестьянами и бедными ремесленниками, они изрядно переживали, наблюдая, как перед ними накапливаются дружинники — опытные воины, многие из которых с меча кормились поколениями. И ладно бы их там гарцевало горстка или две. Так нет — целый рой пестрой кавалерии уже шевелился на дальнем конце поля.
Но вот все закончилось.
От противников выехало три всадника на середину поля. Дмитрий, кивнув Энрико и командиру кирасир Петру Бирюку, тронул поводья и направился им навстречу. Общаться не очень хотелось. Все и так понимали, зачем сюда пришли. Зачем болтать? Лучше сразу перейти к делу и не тратить ни чье время. Но и отказываться было неприлично.
Съехались.
Дмитрий красовался в собственноручно сделанных миланских латах, простеньких и без претензий. Однако неплохих по меркам XIV века, ведь в Италии их еще не придумали. Это сотню-другую таких комплектов он не мог изготовить из-за слабых мощностей княжества в области металлообработки. Но себя забывать не стал. Ибо не хотелось в первом же бою глупо погибнуть из-за жадности и лени. Энрико выглядел на его фоне несколько менее эффектно. Его ранний белый доспех казался менее искусным вариантом снаряжения, надетого на Дмитрии. А Бирюк так и вообще — скромно щеголял стандартным комплектом кирасира, опиравшемся на древнеримскую «лорику сегментату».
Весьма колоритная компания получилась для просторов Руси тех лет. Особенно на контрасте с тремя братьями-Константиновичами, что вырядились в обычные для тех лет и региона чешуйчатые доспехи.
— Чего ты забыл в моих землях? — Без приветствия начал диалог Дмитрий Суздальский, явно недовольный видом изрядно повзрослевшего и заматеревшего московского князя. Он никак не ожидал, чтобы его войско имело столь большое число, пусть и пешее, да такое множество крепких доспехов.
— Это что ТЫ забыл в моих землях? — Искренне удивился Дима. — Или ты против Великого князя бунтовать вздумал?
— И кто же здесь Великий князь? — Усмехнулся брат Суздальского князя — Андрей, державший Нижний Новгород и Городец.
— Я.
— У тебя еще молоко на губах не обсохло. Князь. Великий. — Продолжил насмехаться Андрей Константинович.
— Ты на голову хворый или прикидываешься? — Невозмутимо повел бровью Дима.
— Ты говори, да не заговаривайся! — Зарычал Андрей Константинович.
— А то что? Ты будешь злиться и ножками топать?
— Не слишком ли ты дерзко себя ведешь? — Остановив закипающего брата, произнес Дмитрий Константинович Суздальский. — При таком войске-то.
