— Полагаю, они меня как-то напутствовали. Но это только предположение. Я не помню ни одного слова из сказанного ими. Хотя говорили они много. Сверх этого я бы и рад сказать, да нечего. А придумывать красивую сказку, я не хочу.
— Сказку? Да, сказку не нужно.
— Вот и я о том думаю. Но ведь сказанных мною слов тебе мало?
— Мало, — кивнул митрополит. — Но я думаю, что мы будем исходить из того, что знаем. Ты не сторонишься церкви, а значит, ничего плохого с тобой они не сотворили. Если же верить толкователям снов, то… — митрополит задумался. — То я не знаю, как можно трактовать это однозначно. Ближе всего «большие перемены», к лучшему ли, к худшему ли — неизвестно.
— И ты мне поможешь?
— Конечно, — улыбнулся Алексий. — Наставничество над юным князем — моя прямая обязанность. И плох будет тот наставник, который позволит растащить казну воспитанника до его возмужания.
— Это отрадно слышать, — вернул довольную улыбку Дима и, вроде бы собрался уходить, но митрополит жестом задержал его.
— Мне говорили, что ты совершенно замучил священников расспросами. Что тебя так взволновало?
— Я пытаюсь разобраться в некоторых вопросах безмерно далеких от жизни княжества. Этакие упражнения для ума.
— Может быть, я подскажу тебе на них ответы?
— Может быть, — улыбнулся Дима. — Первый вопрос заключается в летоисчислении. Мы все христиане. Вот мне и стало интересно, отчего христиане ведут свое летоисчисление от Сотворения мира, а не от Рождества Иисуса нашего Христа? Тем более что в вопросах Сотворения мира масса непонятных моментов и дата сильно плавает, по меньшей мере, на полвека. Не ясно как ее высчитывать. А с Рождеством Христа все просто и ясно.
— Хм, — хмыкнул митрополит задумавшись.
— Второй вопрос — это начало года. Отчего добрые христиане почитают начало года по древним языческим традициям — весной или осенью? В то время как у нас всех есть яркий ориентир — Рождество. Кроме того, мне сказали, что после Рождества день начинает прибывать. Это ли не истинное начало?
— А третий вопрос? — После небольшой паузы осведомился Алексий. — Или тебя пока только эти два беспокоят?
— На самом деле, вопросов много. Но как-то упорядочились у меня в голове только эти два.
— Сложные вопросы, — немного пожевав губы, произнес Алексий. — Вижу, ты очень вдумчиво читал Святое писание. Это отрадно.
— Так может быть, ты поможешь найти ответы на них?
— Помогу, — кивнул митрополит. — Всем, что в моих силах. Но не сейчас. Эти вопросы не имеют быстрых решений.
