Дверь была заперта на прочную цепь, когда-то наверняка серебристую и блестящую, теперь же почерневшую от времени. На цепи висел огромный замок – и не похоже, что его повесили сюда при моей жизни. Внутрь заглянуть было нельзя, только над дверью виднелась узкая щель, через которую проникал свет, но чтобы туда добраться, мне пришлось бы встать на табурет. Часовня выглядела старой – может, она была даже старше Холлихока, – и изображение на торце крыши так выгорело, что там уже ничего нельзя было разобрать. Но зачем кому-то запирать часовню? Разве что это место было осквернено, причем самым чудовищным образом. Я вообразила себе, что там находится тайный склеп, где днем спит вампир, – кстати, меня бы не удивило, если бы Руфус оказался вампиром, учитывая, какой он бледный и мрачный. Но разве вампиры могут расхаживать при солнечном свете? По-моему, нет. Видимо, нужно смириться с тем, что даже Руфус – самый обычный человек.
Я обошла часовню, но никакого другого входа не нашла. Даже заглянуть было некуда. Мысль о том, что в имении есть своя часовня, казалась очень привлекательной, ведь из окон Холлихока не были видны деревушки, и в округе я не заметила ни одной церкви, хотя, может быть, она скрывалась за высокими холмами, обступившими поместье со всех сторон. Я надеялась, что господа позволят мне поехать с ними в церковь в карете, ведь пешком туда добраться явно будет непросто. Ужасный путь – и мысли о вознесении молитвы Господу едва ли развеивали опасения перед такой долгой прогулкой.
Но этой часовней мы уж точно не сможем воспользоваться в ближайшее время, тут осталось только здание, со всех сторон окруженное густыми зарослями. Ежевика еще не созрела, часть кустов даже стояла в цвету – казалось, в этом саду все цветет одновременно, – и я не стала подходить слишком близко, чтобы не порвать о колючки платье или чулки. Я запомнила это место, и если в библиотеке найдется книга об истории Холлихока, то я постараюсь узнать все об этой часовне. Мне представлялось, что когда-то Холлихок был рыцарским замком, гордой и неприступной крепостью какого-то крестоносца, но затем его наследники построили на этом месте более современное, как им казалось, сооружение, а старое снесли. А вот часовню сносить, конечно же, запрещалось, ведь за разрушение храма можно попасть в преисподнюю, и потому она выстояла, хотя все о ней и позабыли. А может быть, этой загадке найдется куда более простое объяснение: в часовне начала проваливаться крыша, и потому ее заперли, чтобы никто не пострадал…