Комната кукол | страница 42

Всякий раз, когда я думала, что поняла, как устроен Холлихок, происходило что-то, к чему я не была готова. Подвал, видимо, придется осмотреть в другой раз, когда мне представится возможность прокрасться мимо Алана, не разбудив его. Если до этого вообще дойдет. Глупая это была идея – обходить дом, только чтобы выяснить, не скрывают ли что-то Молинье и не было ли у их тетушки зловещих тайн. Я тут не для того, чтобы строить из себя героиню. Куклы и так были довольно пугающими, не хватало еще найти труп в подвале…

Но поскольку мне все равно не хотелось ложиться в кровать и сна не было ни в одном глазу, я решила пойти в Комнату кукол. Конечно, эта мысль не очень меня привлекала, но перед созданием каталога следовало навести в ней порядок. И понять, хочу я оставлять там запылившиеся простыни или нет. Может быть, без накидок на мебели комната будет смотреться куда приятнее, и неважно, сколько там кукол.

Но нужно было работать так, чтобы никто ничего не заметил. Клятва есть клятва. А слуги непременно что-то заподозрят, если новая девочка начнет расхаживать по дому с огромной стопкой грязных простыней – у всех на виду. Итак, я собралась с духом, отругала себя за трусость и направилась в тайную комнату. При этом юноша из подвала не шел у меня из головы – но это к моему рассказу отношения не имеет.

Куклы меня уже ждали. Осторожно приоткрыв дверь, я протиснулась внутрь. Хотя вокруг никого не было, я хотела приучить себя открывать дверь ровно настолько, насколько нужно, чтобы никто ничего не заметил. На мгновение мне показалось, что куклы повернули головы и смотрят на меня. Но это было всего лишь наваждение. Куклы на комоде выглядели так, будто они смотрят в сторону двери, – и ничего не изменилось, когда я прошла в центр комнаты. Собственно, мне было достаточно этих кукол. Неужели действительно стоит снимать покрывала с остальных?

Я покачала головой. Ночь там или не ночь, нельзя так все воспринимать. Это всего лишь куклы. Они мне не нравились, потому что были мертвыми. Так что не надо жаловаться, раз теперь они кажутся мне живыми. И я кивнула одной из кукол.

– И не надо на меня так смотреть, – сказала я, будто куклы могли меня услышать. – Иначе я вас опять накрою, а простыни сниму только с остальных.

Они ничего не ответили – и я была рада этому.

Первым делом мне нужен был стол, куда можно было бы поставить лампу. Нельзя же оставлять ее рядом с куклами, вдруг у них одежда загорится. Да и вообще, стол пригодится мне для работы. То есть я могла писать на коленях, если мне дадут что-то подложить под бумагу, но для чернил и перьев нужна была твердая поверхность. В центре комнаты, неподалеку от дивана, как я полагала по очертаниям простыни, высился стол, но и он, похоже, был полностью уставлен куклами. Как же мне здесь работать? Наконец я решила поставить лампу на каминную полку. Камин тоже был занавешен и только едва-едва проступал под простыней, но я хотя бы могла высвободить там место. Лампа там устоит, если не случится землетрясение. А я надеялась, что ничего такого не произойдет. И я начала играть в горничную. Конечно, мне не хватало чепчика, и я многое отдала бы за метелку, но пришлось обходиться без них. Взявшись за два противоположных конца, я осторожно сняла простыню, накрывавшую стол, и тщательно сложила ее, чтобы пыль осталась внутри, а не просыпалась на меня. Но мои предосторожности оказались излишними: пыль так въелась в ткань, что не осыпалась. Тем не менее я старалась действовать аккуратно. Моя учительница гордилась бы мною! Я три года с ней спорила, поскольку она хотела, чтобы я научилась готовить, шить и вести домашнее хозяйство, а я предпочитала проводить время за чтением книг – а теперь по собственной воле убираю в комнате! Я трудолюбиво складывала простыню за простыней, собирая их в стопочку, как будто это и было смыслом моей жизни. В этот момент я была рада, что Руфус выбрал именно меня. Я не хотела бы заниматься таким каждое утро, но при мысли, что эта комната – мое царство, где я буду безраздельно властвовать, у меня становилось теплее на душе. При этом я думала о том, сколько же времени должно было пройти, чтобы ткань так запылилась. Руфус вроде бы упоминал, что мисс Лаванда умерла три месяца назад. Не мог такой толстый слой пыли образоваться за три месяца. Так когда же заперли эту комнату?