Я поспешно направилась к двери, чтобы не навлечь на Клару неприятности. Она была такой же молчаливой, как и Салли, и точно так же не смотрела мне в глаза. Меня это больше не удивляло. Я бы тоже не знала, как вести себя с девочкой в кружевном белом платьице, которой сказали вымыть руки в кухне. Понятно, что меня не пустили бы в ванную миледи, но неужели это означает, что мне постоянно придется ходить в кухню, когда потребуется горячая вода? Даже в приюте нам позволяли раз в полгода принять горячую ванну – по крайней мере она была горячей для тех, кто принимал ее первым. Ладно, у меня в комнате были миска и кувшин для умывания, а под кроватью стоял ночной горшок – этого хватит, прежде чем я узнаю, есть ли в Холлихоке уборные. Не стоило сейчас мучить эту бедняжку вопросами.
Клара показалась мне моложе Салли и еще застенчивее, но после того, что Руфус и Вайолет рассказали о своей тете, я поняла, что все слуги в доме были новыми. Интересно, что случилось со старушкой служанкой? Похоже, она уже не здесь. Или умерла.
– Миссис Арден – кухарка? – спросила я, следуя за Кларой по лестнице в подвал.
Девушка покачала головой:
– Миссис Дойл – кухарка, а миссис Арден – экономка.
Я поблагодарила ее за ответ. Чем быстрее я запомню все эти имена, тем лучше. Хоть я и поклялась никому не выдавать тайны (которые сама, между прочим, так и не узнала), все равно не стоит обращаться к кому-то из слуг «Эй, ты!». Даже Руфус, похоже, знал имена горничных, а судя по тому, что я читала, это вовсе не было чем-то само собой разумеющимся. Люди в кухне вздрогнули, увидев мое белое платье в дверном проеме. В этом мире господам нечего было делать в кухне, их интересы тут представляли дворецкий и экономка. Здесь мне не было места – как и в гостиной Вайолет. Я не видела миссис Арден, хотя и полагала, что именно ее встретила после приезда в холле. Толстуха, у которой на лице было написано «кухарка», неприязненно уставилась на меня.
– Тебе что тут нужно?
– Меня зовут Флоранс. – Было странно произносить это имя в первый раз, но я говорила спокойно. – Мне сказали пойти сюда и вымыть руки.
Я уже видела, где именно это можно сделать. Какая-то бедняжка склонилась над чаном и отдраивала кастрюли. Пока что я видела только ее худенькую спину. Я подошла поближе – и утонула в голубых глазах, окруженных россыпями веснушек. Ее взгляд был самым приветливым из всех, что я видела в Холлихоке, и я невольно улыбнулась в ответ.