По русскому славному царству,
На кляче разбитой верхом,
Один богатырь разъезжает
И взад, и вперед, и кругом.
Покрыт он дырявой рогожей,
Мочалы вокруг сапогов,
На брови надвинута шапка,
За пазухой пеннику штоф.
“Ко мне горемычные люди,
Ко мне, молодцы, поскорей!
Ко мне молодицы и девки, —
Отведайте водки моей!”
Он потчует всех без разбору,
Гроша ни с кого не берет,
Встречают его с хлебом-солью,
Честит его русский народ.
Красив ли он, стар, или молод —
Никто не заметил того;
Но ссоры, болезни и голод
Плетутся за клячей его.
И кто его водки отведал,
От ней не отстанет никак,
И всадник его провожает
Услужливо в ближний кабак.
Стучат и расходятся чарки,
Трехпробное льется вино,
В кабак, до последней рубахи,
Добро мужика снесено.
Стучат и расходятся чарки,
Питейное дело растет,
Жиды богатеют, жиреют,
Беднеет, худеет народ.
Со службы домой воротился
В деревню усталый солдат;
Его угощают родные,
Вкруг штофа горилки сидят.
Приходу его они рады,
Но вот уж играет вино,
По жилам бежит и струится
И головы кружит оно.
“Да что, – говорят ему братья, —
Уж нешто ты нам и старшой?
Ведь мы-то трудились, пахали,
Не станем делиться с тобой!”
И ссора меж них закипела,
И подняли бабы содом,
Солдат их ружейным прикладом,
А братья его топором!
Сидел над картиной художник,
Он Божию Матерь писал,
Любил как дитя он картину,
Он ею и жил, и дышал;
Вперед продвигается дело,
Порой на него с полотна
С улыбкой Святая глядела,
Его одобряла она.
Сгруснулося раз живописцу,
Он с горя горилки хватил.
Забыл он свою мастерскую,
Свою Богоматерь забыл.
Весь день он валяется, пьяный
И в руки кистей не берет —
Меж тем, под рогожею, всадник
На кляче плетется вперед.
Работают в поле ребята
И градом с них катится пот,
И им, в умилении, всадник
Орленый свой штоф отдает.
Пошла между ними потеха!
Трехпробное льется вино,
По жилам бежит и струится,
И головы кружит оно.
Бросают они свои сохи,
Готовят себе кистени,
Идут на большую дорогу,
Купцов поджидают они.
Был сын у родителей бедных;
Любовью к наукам влеком,
Семью он свою оставляет
И в город приходит пешком.
Он трудится денно и нощно,
Покою себе не дает,
Он терпит и голод и холод,
Но движется дело вперед.
Однажды, в дождливую осень,
В одном переулке глухом,
Ему попадается всадник,
На кляче разбитой верхом.
“Здорово, товарищ, дай руку!
Никак ты, бедняга, продрог?
Что-ж выпьем за Русь и науку!
Я сам им служу, видит Бог!”
От стужи, иль с голодухи,
Прельстился на водку и ты —
И вот потонули в сивухе
Родные, святые мечты!
За пьянство из судной управы
