Ведь последнее время они с Юрьевыми почти не общались, даже не знали, что Таня с Олегом в Америку уезжают. А тут взяла вдруг и ночью позвонила. Приезжай проститься! Могла бы и накануне позвонить. И не мне, а Лизе. Да, дела… Как же это получилось, что и он с Толькой почти перестал общаться? Как получилось – очень даже просто получилось! – Он горько усмехнулся. – Просто! Совсем даже не просто. Я тогда чуть с ума не сошёл! Вот такое было просто!».
Однажды Таня позвонила и попросила приехать на следующий день утром.
– Давай с утреца встретимся, – сказала она. – Олег в командировке, папа тоже. Целый день можем провести вместе. Представляешь?
Он, услышав такое предложение, очень обрадовался, а сейчас подумал, что тогда она уже знала. Знала, но не дала ему шанса даже подумать о том, что его ждёт. Может, и правильно. Потому что не омрачённый ничем день позволил им буквально купаться в любви. Таня бесконечно целовала его, нежно гладила, заглядывала Лёшке в глаза и с блаженной улыбкой вытягивалась стрункой на кровати, когда он целовал её. В этот день она, вопреки своей теории, что девушка не должна часто признаваться мужчине в любви, делала это много раз. Она ложилась на него, нежно гладила по волосам, целовала глаза и шептала:
– Я люблю тебя, я буду любить тебя всю жизнь. Всю-всю… Ты знай это и всегда помни.
День уже клонился к вечеру, а они всё не могли оторваться друг от друга. Наконец Таня решительно сказала:
– Пора.
Он и сам понимал, что пора. Оделся. И она вдруг оделась.
– А ты куда? – спросил Лёшка.
Татьяна односложно ответила.
– Провожу. – И на его немой вопрос добавила: – Так надо. В машине скажу.
Он пожал плечами.
– Надо так надо.
Ни о чём плохом Лёшка не подумал. Может, в магазин надо, или ещё куда-нибудь. Мало ли?
В машине Таня остановила Лёшку, когда он попытался завести двигатель.
– Подожди, – сказала она. – Надо поговорить.
Он вопросительно посмотрел на неё. Она молчала. И он молчал. Наконец, собравшись с духом, Таня заговорила.
– Я прошу, выслушай меня молча. Ничего не говори. – Посмотрела ему в глаза. – Обещаешь?
Он молчал. Тяжёлое предчувствие сдавило сердце. Она продолжила:
– Мне и так тяжело. Пообещай молча выслушать меня. Иначе я не смогу ничего сказать. Пообещай.
Алексей кивнул.
– Обещаю.
Таня сидела как-то неестественно прямо, глядя перед собой. И снова заговорила не сразу, помолчала, собираясь с мыслями, потом начала. Повторилась:
– Ты только не говори ничего. Мне и так трудно. Не знаю, смогу ли толком сказать всё, что хотела.
