Вечер прошел, как обычно: поговорили о том о сём, поужинали. Алексей отправился на диван к телевизору. У Лизы, несколько повеселевшей после еды, остались кое-какие дела на кухне. Хозяйка всегда дела найдёт. «Ну и двужильные наши женщины, – думал нередко Лёшка. – Лиза утром встаёт раньше меня, готовит завтрак, потом целый день на работе, успевает в обеденный перерыв в магазин за продуктами смотаться, домой вечером придёт – снова кухня! С ума сойти!» Думал он так, но менять ничего не пытался. Быт складывался годами. Вскоре Лиза присоединилась к нему, молча уселась на диван, придвинулась поближе к мужу, положила голову ему на плечо и через две минуты уже посапывала во сне. А Лешка сидел неподвижно, зная, как сладко ей сейчас, смотрел на экран без всяких мыслей, не вникая ни во что – всю эту телевизионную белиберду он не любил, просто хотел, чтобы жена его любимая отдохнула.
Так и прошёл вечер.
Телефон прозвонил ровно в четыре утра. Алексей тяжело проснулся, взял трубку.
– Это Лена. Ты слышишь? Таня улетает. В Америку. Навсегда. Вылет в семь пятнадцать. Из Шереметьево. Ты успеешь.
Все. Она отключилась. Алексей медленно положил трубку на аппарат. Посмотрел на Лизу, та мерно посапывала, свернувшись калачиком. В голове сумбур. «Улетает. Как же так? Улетает, а он ничего не знал. Такие вещи одним днем или неделей не решаются. Почему же Ленка раньше молчала? Правда, в последнее время они почти не общались. Ладно, бог с ней, с Ленкой. Таня улетает. Навсегда. Больше они никогда не увидятся. Надо ехать. Хоть на прощание взглянуть на нее. Хоть издали. Близко нельзя, можно выдать себя и ей жизнь испортить. Ехать, надо срочно ехать». Он быстро, но тихо, без шума, встал. Одежда, ключи от машины. Всё. На кухне оделся, выскочил из квартиры, бегом в гараж.
Было почти светло. И тихо. Даже птицы еще не пели. Но он этого не заметил. Теперь только скорость. Главное – скорость. Выгнал машину из гаража и рванул с места, только шины взвизгнули. Город уже не спал, но машин на улицах было мало. Внутренний голос шептал: «Не спеши, нарвешься на гаишника – больше времени потеряешь. Они это время любят. Но нога сама поджимала педаль акселератора, стрелка спидометра зашкаливала за сотню. – Вот и Ленинградка. Так, пробок пока нет, успею. Вылет в семь пятнадцать, таможка, регистрация, граница, часов в пять-пять тридцать пойдут на эти процедуры, должен успеть, времени еще навалом. – Перед кольцевой притормозил: пост ГАИ. – Не спеши, не спеши. Так, проехали. Теперь Химки, здесь можно поприжать».
