Но вовремя одумался, понял: не море меня прельщает, а красивая форма да подвиги морских киногероев. А само море для меня – это так: морской пляж и прибрежные волны, в которых приятно покувыркаться.
На дружбе с Толькой это, конечно, никак не сказалось. Хочет Юрьев стать моряком? Пусть станет. Мы оставались неразлучны. Хотя бывали в дружбе и трещинки. Из-за девушек чаще всего. Как назло, влюблялись мы в одни и тех же! Взять хотя бы Верку Замойскую! Первая красавица в школе была. Кто только из ребят за ней не ухаживал, а она нас выбрала. Только кого именно: меня или Тольку сразу не разобрать. Вот и повадились мы по вечерам втроём гулять. Странные это были прогулки. Бродили по малолюдным улицам. Верка – между нами. Молчала всю дорогу, изредка только вздыхала, ойкала или смеялась – в зависимости от того, что я рассказывал. А я «барабанил» не умолкая. В то время телевидения практически не было, о компьютерах и интернете даже в фантастических романах не писали. Оставались только книги. И я не читал – глотал их! Даже по вечерам, когда мама спать укладывала, ухитрялся читать под одеялом с фонариком. Так что мне было о чём поведать моим друзьям, не столь увлечённым литературой. О чём я только не рассказывал?! О любви Спартака и божественной Валерии, о приключениях капитана Блада, о Денисе Давыдове, королеве Марго, Марии Антуанете и гадалке Марии Ленорман, предсказавшей ей смерть на плахе, об отношениях Пушкина с Анной Керн. Всего и не упомнить. Но очень уж старался – хотел Верке понравиться, потому что уверен был: люблю её на веки вечные. Толька молчал всю дорогу. Бывало за вечер и звука не проронит. А чем вечера эти заканчивались? Они меня проводят (по пути домой мой подъезд первый) и идут в Толькин целоваться! Я, правда, об этом гораздо позже узнал, когда мечты мои о Веркиной любви рассеялись, как дым в ветреную погоду. – Лёшка сел, посмотрел на восходящее солнышко, прищурился, улыбнулся, подумал: – А ведь не сразу Толька мне о поцелуйчиках в своём подъезде рассказал! Честно это было или нет? С другой стороны, он не мешал мне стелиться перед Веркой. Полную свободу дал. Дерзай, мол. Ну а то, что тогда она его выбрала, это не Толькины – мои проблемы. Вообще мы, мужики, только пыжимся, щёки надуваем, а выбирает всегда женщина. Что ж мне сейчас, через десятки лет, его вину искать? Не было её, не было – и точка. А потом Верка меня враз отшила! И как ни странно, я тогда легко это пережил, только вздохнул с облегчением – как будто тяжкий груз с плеч свалился!
