– Значит, не нашли.
– Плохо, бля, искали.
Лес нарезан просеками на аккуратные квадраты, там и сям попадаются густые посадки соснового молодняка. Когда саженцы идут в рост, они прорежаются сами собой. Сосна светолюбива, и те деревца, что отстанут хоть ненамного, начинают хиреть, растут все хуже и в конце концов остаются торчать под сенью выживших собратьев сухими длинными жердинами, пока их не срубят на дрова. Словом, всё как у людей.
Про себя отсчитываю поперечные просеки. Третья… четвертая… шестая… Вот и взгорбок, помеченный на карте. За ним лощина, широкая и пологая. Слева от дороги вижу полянку, с трех сторон огороженную молодым сосняком. Выруливаю на нее и заглушаю мотор. Приехали. Мы в красном кружке, восемнадцать ноль-ноль.
Где-то неподалеку, за дорогой, залегли парни из группы обеспечения. В мутно-зеленой глубине ночного автоматного прицела им хорошо видно теплое пятнышко машины, из которой вылезают двое.
Я оставляю включенным плафончик в салоне, иначе не разглядеть даже собственные руки.
Друг Юра стоит рядом с машиной, попыхивает сигаретой и беззаботно мочится.
Поднимаю заднюю дверцу, вытаскиваю сверток прорезиненной ткани и бросаю его на снег.
– Эй, помоги развернуть, – обращаюсь к Юре.
Тот застегивает джинсы и направляется ко мне. Мы расстилаем ткань, этакий коврик цвета хаки, три на три метра.
– Ровнее, – говорю я, выпрямляясь. – Вон тот угол расправь.
Он послушно нагибается, а я выхватываю револьвер. Левая рука обхватывает снизу запястье правой. Три фосфорические точки на мушке и прицельной планке соединяются в многоточие, прямо по центру темного, озабоченно сопящего силуэта. Плоп. Плоп. Дважды глухо лопается лесная тишина. Спустя секунду тело валится на расстеленную непромокаемую ткань, под его тяжестью коротко хрустит снег. Дело сделано.
Резким рывком я переворачиваю труп на спину, отскакиваю назад, наставив револьвер. Нет, кажется, наповал; судя по дыркам, одна пуля перебила позвоночник, другая вошла под левую лопатку. Выходных дырок нет. Зубами стягиваю перчатку с левой руки, большим и указательным пальцами надавливаю на его подчелюстные ямки. Не ощутив биения крови, натягиваю перчатку и прячу оружие в кобуру.
В багажнике припасены длинная веревка с загодя сделанной петлей на конце и мешок. Накидываю петлю на шею трупа, завожу веревку под его коленки, стягиваю, завязываю шкотовым узлом. Скрюченный в три погибели и обвязанный труп закатываю в прорезиненную ткань. Выпрямляюсь, оглядываюсь и прислушиваюсь. Никого. Тишь.
