Пистолет в руке Райли дрогнул. Она сгорала от желания спустить курок и лишить этого подонка жизни. Но она не могла себе этого позволить.
Она заметила, что Джоэл двигается к краю столика. Он был крепко сложен и немного выше Райли. Он двигался к бейсбольной бите, прислонённой к столику, очевидно, в целях самозащиты. Райли подавила злорадную усмешку. Похоже, он собирается сделать как раз то, чего она от него хочет.
– Ты арестован, – сказала она.
Она убрала пистолет в кобуру и достала наручники, висящие сзади на её поясе. Как она и надеялась, Джоэл схватил биту и с силой замахнулся на Райли. Она ловко увернулась от удара и приготовилась к следующему.
На этот раз Джоэл высоко поднял биту, явно намереваясь опустить её ей на голову. Но когда его руки пошли вниз, Райли поднырнула под них, схватила биту за рукоятку и вырвала её у него, с наслаждением глядя на его ошарашенное лицо, пока он пытался восстановить равновесие.
Чтобы не упасть, Джоэл схватился за край стола. Когда его ладонь уже была на столе, Райли ударила по ней битой. Она услышала треск костей.
Джоэл издал жалкий крик и упал на пол.
– Ты сумасшедшая сучка! – орал он. – Ты сломала мне руку!
Восстанавливая дыхание, Райли наручником приковала его к спинке кровати.
– Я не нарочно, – сказала она. – Ты сопротивлялся, и я случайно прищемила тебе руку дверью. Извини.
Райли надела наручник на его уцелевшую руку, а затем наступила на сломанную, перенеся на неё весь свой вес.
Джоэл закричал, извиваясь от боли. Его ноги беспомощно бились об пол.
– Нет, нет, нет! – кричал он.
Не убирая ноги, Райли наклонилась к его лицу.
– «Нет, нет, нет», – сказала она с издёвкой. – Где я могла слышать это? Буквально недавно?
От боли и ужаса Джоэл ревел.
Райли сильней надавила ногой.
– Кто это сказал? – повторила она вопрос.
– Ваша дочь… Она это сказала.
– Что она сказала?
– «Нет, нет, нет…»
Райли немного ослабила давление.
– И почему же моя дочь так сказала? – поинтересовалась она.
Джоэл с трудом мог говорить, захлёбываясь рыданиями:
– Потому что… она была беспомощна… и ей было больно… Я понял, отпустите!
Райли убрала ногу. Она решила, что он всё осознал – по крайней мере пока, хотя, скорей всего, не окончательно. Но это было лучшее – точнее худшее – что она могла сделать пока. Он заслуживал смерти или чего похуже, но она не могла заставить себя убить его. По крайней мере, теперь он никогда снова не сможет толком пользоваться рукой.
Райли бросила Джоэла, съёжившегося в наручниках, и бросилась к дочери. У Эприл были расширены зрачки, и Райли понимала, что дочь видит её с трудом.
