Он протянул красавице смешной малиновый цветок, сделанный из атласной ленты, быстро повернулся и пошел прочь.
– Фу, какая безвкусица, – фыркнула красавица и швырнула цветок в фонтан. Он размок и рассыпался, превратившись снова в атласную ленту, которая юркой змейкой скользнула на самое дно глубокой фонтанной чаши.
Звуки музыки умолкли. Никто больше не желал веселиться. Женщины закутали лица прозрачными шалями и ушли на свою половину, не проронив ни слова.
Юноши поспешили на свою половину, злобно перешептываясь:
– Она отправила его на верную смерть.
– Он должен был отказаться.
– Нет. Отказом он обрек бы себя на вечный позор.
– Он выбрал смерть, чтобы не носить тюбетейку труса.
– Она должна была задержать его у ворот, крикнув, что пошутила.
– Скорее всего, в неё вошел злой дух пустыни.
– Красота всегда таит в себе что-то зловещее.
Найти розу пустыни – каменный цветок, созданный природой из соли, слюды, базальта, капель воды и песка, было делом не простым. Путнику предстояло пройти по земле тягот, ужасов и смерти Данакиль, которая представляла собой волнистую поверхность из лавы, напоминающей застывшее море. Но каждая волна Данакиль была острой, как бритва, а пространство между волнами было заполнено вулканическим шлаком, который хрустел под ногами, как разбитое стекло и так же, как стекло больно ранил.
За землей Данакиль раскинулась земля жажды – Тазенруф, в зыбучих песках которой можно было легко сгинуть навеки, так и не добравшись до заветного плато Атакор, где у подножия гигантского утеса, похожего на множество скрепленных между собой органных труб, можно разыскать розу пустыни.
Бедный, измученный юноша еле продвигался по песчаному океану. Его нещадно палило жаркое африканское солнце, донимая миражами. То на горизонте появлялось хрустальной чистоты озеро, то расцветали крупные каменные розы, то белокожая красавица протягивала ему серебряный кувшин с прохладной голубой водой – символом вечной любви. Но стоило юноше добежать до видения, как оно растворялось в дымке дрожащего огненным жаром воздуха.
Когда на горизонте замаячили шпили и зубцы Атакора, окрашенные лучами заходящего солнца в ярко-красный цвет, юноша подумал, что это очередной мираж, и упал лицом в песок.
На редкость холодная ночь накрыла пустыню чёрным плащом. Отсветы далеких зарниц распороли небо на множество темных лоскутков. Юноша приподнял голову и увидел прямо перед собой огромную пучеглазую ящерицу – игуану, покрытую пупырчатой кожей. Животное несколько раз выбросило вперед свой раздвоенный язык, а потом медленно продвинулось вперед. Очередной выброс языка стал для игуаны последним. Юноша со всего размаха воткнул кинжал в раздвоенный язык.
