Встречала перемены Русь,
Коль на престоле Иоанне —
Валися в ноги да не трусь…
Насквозь орлиным видит оком,
По крови Рюрику под стать,
А славой выйдет или боком —
Не вам, холопьям, и мечтать…
Царь начал любо да разумно,
Не допускал пустой навет,
А там, где правильно да умно,
То слушал и чужой совет…
Да жаль, недолго продолжалось —
Бесовский недуг тут как тут:
И Государю показалось —
Его бояре изведут…
Найдут законному замену,
Набатом вздорный бросят клич:
Так, значит, топором измену —
Быть земщине, царю – опричь…
И завертелось маскарадом,
Где кровь, где талая вода,
И наяву казалась адом
В огне Малюты борода…
Взаправду грозным, сыроедным
Обрел опору и покой —
Везде по душам убиенным
Таскал синодик за собой…
А кто синодик тот отыщет,
Сочти написанное встарь:
Четыре с половиной тыщи
Замучил русский государь…
А от опричнины в то время
Стоял по царству стон и вой:
Всё их права – гляди, у стремя
Метла с собачьей головой…
Поди не дай-ка им ответу,
Аль убеги и затворись:
Грызут измену – есть ли, нету —
Царевы люди, покорись…
И верный Курбский ногу в стремя,
Рвет давней дружбы тетиву —
Тут сохранить бы честь и племя,
Хоть на кулички, хоть в Литву…
А царь от пыток утешался —
Все по-простому: дыба, плеть,
И мало кто не соглашался,
Чтоб поскорее помереть…
Но богу душу – нет, шалите! —
Крамолу выхаркни на стол,
А вы, подьячные, пишите,
Кто подрывает под престол…
Такого воя, плача, мата
Без лютой боли не излить,
А царь двоюродного брата
Повелевает отравить…
Старшому сыну на поживу
Дворы, угодья, купола,
Племянников оставил живу,
Двоих на милость, мал-мала…
Блуд не скрывал от слуг напрасно —
Из носу гнойная капель,
Уж наворочал сладострастно
Наш семиженец и кобель…
Он был и ритор, и воитель,
Себя игуменом польстил,
А приглядись – палач, растлитель,
Похоже, черт его крестил…
И будут зло его и муки
Народа память долго жечь —
В крови-то не по локоть руки,
Промокли кровушкой до плеч…
Доносов черных выше кипа,
Да сверху не орел – сова,
Лишь белы грамоты Филиппа:
В них увещания слова…
Да не дожить митрополиту —
Уже прочли за упокой,
И быть заступнику убиту
Малюты грязною рукой…
Но зацветет весною липа,
Устами листьев повторит
Нам снова грамоты Филиппа:
Его молитвам рай открыт…
А Грозный – кто он? Прах от праха,
На шее русской полувек,
Сам по ночам дрожал от страха:
Всяк перед Богом человек…
Но от России неотвязный —
И крови хватит, и чернил:
Ты грозный на роду и грязный —
Такой вот титул получил…
Что земли Пскова ли, Казани
Приобрела за это Русь —
Сиди на троне, Иоанне:
Мы люди тихие, не трусь…
