Мисс Черити | страница 78

Превосходно. Я впихнула Петруччо в клетку, что его не слишком обрадовало (а мне стоило удара клювом в запястье). Когда я возвратилась в гостиную с клеткой в руках, все умолкли. Я настолько верила в успех Петруччо, что перестала смущаться.

Но ворон, разобиженный на то, что его так бесцеремонно засунули в клетку, в ответ только повернул клюв влево, потом вправо, потом вверх, вниз, вид имея при этом самый придурковатый.

Тут меня озарило, что ни один уважающий себя ворон не согласится исполнять «никогда, никогда, никогда не станут рабами», сидя за решеткой. Поэтому я открыла клетку, и, одним прыжком соскочив на пол, Петруччо моментально засверкал всеми гранями своего интеллекта.

Чтобы сделать свои утверждения более убедительными, он как следует долбанул мисс Дин клювом в щиколотку. Потом взлетел на стол, подкрепился тостом, перевернул чашки и засвистел «Правь, Британия, морями! Кар-кар!». Истерический смех перемежался воплями ужаса. Четверо рыбаков на мушку под командованием папы окружили Петруччо, пытаясь загнать его назад в клетку. Но ворон не сдавался без боя, он был готов дорого заплатить за свою свободу. Чтобы с ним совладать, пришлось позвать на помощь Табиту. Меж тем мисс Дин упала в обморок, а у мамы случился нервный припадок.

Этот день круто изменил мою жизнь. До сих пор родственники и друзья видели во мне безобидную дурочку, что сильно повышало мои шансы выйти замуж. Теперь же коллекция дрессированных зверей и, как некоторые утверждали, исключительная память создали мне худшую из возможных репутаций – чудаковатой девицы. А все чудаковатые девицы, как известно, в один прекрасный день вливаются в армию чудаковатых старых дев. В день семнадцатилетия я в этом уже нисколько не сомневалась. В последующие два месяца утешением служило только одно: никто больше не заговаривал со мной о Генри Саммерхилле.

Совсем другое занимало мои мысли. Я не понимала, почему нет новостей ни от Бланш, ни от герра Шмаля. Поехал ли он ее искать, нашел ли, успел ли, а главное, самое главное: почему же он мне не пишет?! Я снова воспользовалась услугами Глэдис. Она отправилась по адресу герра Шмаля и разузнала у его домовладелицы, что несколько недель назад он, оставив плату за несколько месяцев, уехал, не сообщив куда. Прочитав разочарование на моем лице, Глэдис принялась расхваливать Джека Борроу, одного из ее дружков, чистильщика обуви – вполне презентабельного, «когда не на службе». Я поблагодарила Глэдис за заботу и, ввиду того что деньги закончились, расплатилась с нею вышитым носовым платочком, одним из тех, которыми финансировалось обращение папуасов в христианскую веру.