Тут мистер Эшли напустил на себя утомленный вид, при этом едва заметно мне подмигнув.
Пикник удался. Мистер Эшли принял в нем живейшее участие, словно был самым желанным гостем. Он давал папе нелепые советы по рыбной ловле; не допуская возражений, спорил о фотографии с мистером Саммерхиллом; и рассказал миссис Саммерхилл историю о папуасском знахаре, который утратил колдовскую силу, пройдя обряд крещения, но потом смог заплатить за обучение на медицинском факультете благодаря деньгам, вырученным от продажи вышитых платочков (все эти подробности якобы поведал мистеру Эшли один миссионер).
МИССИС САММЕРХИЛЛ (взволнованно)
Как я рада это слышать!
Время от времени мистер Эшли поглядывал на меня, надеясь на мое одобрение. Он так очевидно и бессовестно врал, что я без всякого смущения встречала его взгляд. Папа, очарованный мистером Эшли, пригласил его на следующий день к нам. Но у мистера Эшли оказались другие планы.
КЕННЕТ ЭШЛИ
Ко мне должен заглянуть с визитом один друг, он здесь проездом. Я уже поклялся увидеться с ним. А я ненавижу ложные клятвы.
Через день мисс Дин и миссис Саммерхилл вернулись с прогулки по городу в приподнятом настроении.
МИСС ДИН
Моя дорогая мисс Тиддлер, из Лондона приехала театральная труппа…
МИССИС САММЕРХИЛЛ
Они дают несколько представлений в Королевском театре Питлохри.
МИСС ДИН
Это французская комедия – «Ложные клятвы»…
МИССИС САММЕРХИЛЛ
Это не важно. Но сегодня вечером они дают…
МИСС ДИН И МИССИС САММЕРХИЛЛ (вместе)
«Укрощение строптивой»!
Мама не разделяла их восторгов. Ну да, Шекспир. Но прилично ли это…
Мне так хотелось снова попасть в театр. И коль скоро это не «Ложные клятвы», мистер Эшли может не опасаться, что его узнают. Если бы я тогда знала, как устроена театральная труппа, мне бы было известно, что у каждого актера – свое амплуа. Мистер Эшли играл героев-любовников. В «Строптивой» ему досталась роль Петруччо.
Королевский театр Питлохри оказался совсем не похож на тот жалкий театр, где я впервые увидела игру мистера Эшли. Сцена впечатляла размерами, оркестр не фальшивил, в партере и ложах сидела элегантная публика. Дамы были в перчатках, шляпках, с веерами, лорнетами и биноклями. Холеный вид их спутников свидетельствовал о жизни в загородных особняках и о туго набитых кошельках. Я подумала, что завоевать расположение такой аудитории будет много сложнее, чем покорить гувернанток и уличных торговцев.
Подняли занавес. Разрисованные картонные декорации изображали улицу в Падуе. Из охряного цвета дома с коваными балкончиками вышла строптивая и еще не укрощенная Катарина. По всклокоченным волосам и высоко вздымающейся груди я узнала Несчастную. Ее первая реплика.
