.
Таким образом, сторонники «прямого действия» соглашений ВТО рассматривают «прямое действие» как эффективное «оружие» против правительств, действия которых посягают на фундаментальное право частных лиц на ведение свободной торговли с иностранными лицами.
В. Богданди занимает противоположную позицию. По его мнению, предоставление «прямого действия» соглашениям ВТО приведет к нарушению таких конституционных принципов, как международное сотрудничество, правовая определенность, юридическое равенство[562].
Действительно, можно согласиться, что «прямое действие» соглашений ВТО нарушает принцип юридического равенства. Так, в ВТО отсутствует механизм, обеспечивающий единообразное применение соглашений ВТО всеми государствами-членами. В отличие от Тумлира и Э.-У. Петерсманна, В. Богданди оспаривает возможность соглашений ВТО наделять частных лиц экономическими правами или правами человека. Однако закрепление прав человека в некоторых соглашениях ВТО означает средство защиты частных лиц и может служить аргументом в пользу признания «прямого действия»[563]. Так, вопросы в области прав человека находят отражение в общих исключениях ст. XX (b) ГАТТ-1994, согласно которой принятие или применение чрезвычайных мер в отношении импорта отдельных товаров должно осуществляться в целях защиты жизни или здоровья человека.
Интересна также промежуточная позиция Экхута. С одной стороны, он отрицает «прямое действие» соглашений ВТО. Национальные суды не способны истолковать положения соглашений ВТО таким образом, который удовлетворит ОРС ВТО. Полномочия по толкованию соглашений ВТО принадлежат исключительно Генеральному совету и Конференции министров (ст. IX.2 Соглашения об учреждении ВТО). С другой стороны, он предлагает признавать «прямое действие» принятых докладов третейских групп и Апелляционного органа – «в случае установления ОРС ВТО нарушения, его решение должно обладать «прямым действием»[564].
В заключение можно прийти к следующим выводам. Независимо от принадлежности к монистическому, дуалистическому или «смешанному» подходам государства-члены ВТО преимущественно отрицают «прямое действие» норм «права ВТО» (соглашений ВТО) в национальном праве.
Основной причиной отказа от «прямого действия» соглашений ВТО в США послужила угроза суверенитету как ограничение компетенции по принятию национальных решений, а в ЕС – отсутствие взаимности по соблюдению норм «права ВТО».
Что касается позиций других монистических (Бразилия, Швейцария, Япония) и дуалистических стран (Индия), то они полагают, что, во-первых, соглашения ВТО создают права и обязательства исключительно для договаривающихся сторон (Швейцария), и признание «прямого действия» будет также нарушать принцип взаимности между государствами-членами ВТО (Бразилия, Япония), во-вторых, выполнение международно-правовых обязательств находится в компетенции ОРС ВТО (Индия).
