.
Вышеуказанные особенности полностью корреспондируют признакам «системы». Соответственно «право ВТО» можно рассматривать как систему принципов и норм.
Наряду с Соглашением об учреждении ВТО в Заключительный акт, содержащий результаты Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров, были включены Министерские решения и декларации. Они состоят из решения о мерах в пользу наименее развитых стран; декларации о вкладе ВТО в достижение большей согласованности при разработке глобальной экономической политики; решения о некоторых процедурах урегулирования споров по ГАТС; решения о применении и пересмотре договоренности о правилах и процедурах урегулирования споров[278] и др.
Однако Министерские решения и декларации не наделяют определенными правами и обязанностями членов ВТО, обеспечение соблюдения которых может быть достигнуто посредством обращения в ОРС ВТО (ст. 1.1 ДРС), основным источником «права ВТО» является Соглашение об учреждении ВТО.
В доктрине также высказываются точки зрения о наличии производных источников.
По мнению П. Мавроидиса, Соглашение об учреждении ВТО допускает возможность создания органами ВТО так называемого «производного права»[279].
В. Бенедек еще в 1990 г. использовал термин «производное право» для объяснения принятия решений консенсусом договаривающимися сторонами ГАТТ[280]. В противоположность этой позиции авторы учебника «Международное экономическое право» Д. Карро и П. Жюйар при исследовании характерных черт ВТО сосредоточили внимание на отсутствии «производного права» как одном из недостатков ВТО, имеющим теоретическое и практическое значение[281].
Д. Карро исходит из того, что международные организации правомочны принимать «односторонние обязательные акты не только внутреннего действия»[282]. Однако намерение «направить деятельность ВТО в определенное русло и лишить ее правотворческой функции», как предполагают авторы, «носит умышленный характер» и свидетельствует о наличии «жесткого контроля» со стороны государств-членов ВТО.
Аналогичной точки зрения придерживается И.В. Зенкин. Он основывает свой вывод на том, что «органы ВТО не имеют права принимать односторонние обязательные акты»[283].
Господствующая точка зрения, получившая отражение в монографии «Российская Федерация во Всемирной торговой организации: региональные аспекты и перспективы юридической практики» под редакцией заведующего кафедрой международного и европейского права МГУ им. О.Е. Огарева Ю.Н. Сушковой, сводится к тому, что решения органов ВТО следует считать «вспомогательными, неосновными источниками международного права, но влияющими на его фрагментацию»
