— Значит, повезем ее к Хэйверсу, — сказал Трэз.
— У него тоже нет таких технологий.
— Дерьмо. — Когда Рейдж усилил хватку, Трэз сосредоточился на лице Селены. — Ей больно? Я не хочу, чтобы она испытывала боль.
— Честно? — сказала доктор. — Я не знаю. И пока я не разберусь в состоянии ее нервной системы, я не хочу давать ей обезболивающие, которые ослабят деятельность организма. Но я буду действовать как можно быстрее.
Казалось, прошла вечность, время плелось с черепашьей скоростью, ему оставалось лишь наблюдать за сложным медицинским танцем вокруг стола. И Рейдж оставался рядом с ним, играя в няньку-надзирателя, пока Трэз метался между двумя крайностями — «наделать себе в штаны» и «вынести себе мозг».
А потом Избранная Кормия влетела в комнату через дверь.
Как только женщина увидела Селену, она охнула и закрыла рот руками.
— Дражайшая Дева-Летописеца…
Док Джейн оторвалась от взятия крови из вены на другой руке Селены.
— Кормия, ты знаешь, что с ней…
— У нее болезнь.
Все замерли. Кроме Кормии. Избранная, кинувшись к своей сестре, пригладила ее темные волосы и зашептала что-то на Древнем Языке.
— Какая болезнь? — спросила Док Джейн.
— С Древнего Языка она грубо переводится как «Окостенение». — Избранная вытерла глаза. — У нее Окостенение.
Трэз услышал свой голос: — Что это?
— И заразно ли это? — вмешалась Джейн.
Солнце уже мелькало на востоке, когда Кор, главарь Шайки Ублюдков, появился перед скромным зданием в колониальном стиле. Дом, который он и его солдаты использовали в качестве ночлежки уже год, располагался в самом конце глухого переулка в районе, переполненном людишками из среднего класса, одной ногой стоявших в могиле. Тро руководствовался теорией «спрятаться на виду», и дом удовлетворял запросам.
Внутри горел свет, он сочился сквозь щели в плотно задернутых шторах, и Кор представил, что его воины делали внутри. Только вернувшиеся с боев в переулках центральной части Колдвелла, они должны избавляться от запачканной черной кровью одежды и пить, но не кровь, что сделала бы их сильнее, и не воду для восстановления водного баланса, скорее алкоголь, как бальзам, принимаемый внутрь для лечения ушибов, порезов, ссадин…
Кожу на затылке резко защипало, предупреждая, сообщая ему — словно это уже не сказала неприкрытая кожа рук — что у него осталось мало времени, чтобы добраться в безопасные чертоги дома.
Тем не менее, он совсем не желал туда заходить. Видеть своих солдат. Потреблять пищу, чтобы потом удалиться наверх, в спальню тошнотворного малинового цвета.
