Как только Габриэль полностью заполнил Келли и ее киска жадно сжала его член, девушка обвила его руками и ногами и, подгоняя мужчину к действию, нежно шептала ему бессмыслицу, которая возбуждала больше, чем слова любви.
Габриэль начал двигаться, размеренными и мощными толчками, и пока он входил и выходил из ее лона, Келли чувствовала, что вновь приближается к вершинам экстаза.
Неистовая дрожь прошла по телу мужчины, и он резко зашипел, когда его контроль дрогнул. Келли было приятно осознавать, какую власть она имеет над ним — прикосновение к ее телу и движения внутри нее вдребезги разрушало его стойкость.
Острые ощущения, охватившие Келли, объединились и сосредоточились на пульсирующей точке меж ее бедер, где он входил и выходил из нее членом, скользким от их взаимного возбуждения. Удовольствие нарастало и усиливалось, пока мир не взорвался тысячами ярчайших звезд. Келли простонала его имя, теснее прижимаясь к Габриэлю и сотрясаясь от оргазма невероятной силы.
Резкие вздохи Габриэля переросли в отрывистые стоны, а затем в громкое рычание, когда он достиг своей кульминации, трахая ее с неистовым отчаянием. Это снова толкнуло Келли через край, в другой сотрясающий душу оргазм.
Габриэль упал на нее сверху, дрожащий и истощенный, а она гладила трясущимися руками его мокрую от пота спину, пока они оба боролись за дыхание.
Последние несколько месяцев Келли мучили кошмары, в которых ее мать оборачивалась драконом и опаляла ее огнем. Она стояла и хохотала, пока Келли кричала, охваченная пламенем.
— Ты дочь своего отца! — торжествующе выкрикивала ее мать, обвинительно указывая своим тощим пальцем в ее сторону.
Этой ночью все было иначе. Келли видела замечательный сон. Она лежала в постели, мягкой как облако, в объятиях Габриэля, а он целовал ее шею. Дрожь восхитительного ощущения согревала ее, и, томно вздохнув, она потянулась и придвинулась еще ближе к Габриэлю, прижимая свою попку к его твердой эрекции.
Все это было так реально... слишком реально, на самом деле...
Ее глаза распахнулись.
Она быстро села.
Келли была в постели Габриэля. Совершенно голая. Габриэль лежал рядом с ней, распластавшись на шелковых простынях, и выглядел при этом уж очень аппетитно. Ей ли не знать. Она густо покраснела, вспоминая прошлую ночь.
И кто-то барабанил в дверь комнаты Габриэля.
— Доброе утро, соня. Давай я по-быстрому убью Уинтропа, чтобы прекратить этот шум, и мы начнем наш день правильно?
