— Прекратите это немедленно! Я сказала, остановитесь! — Голос их матери зазвенел в воздухе, а затем Табита встала между ними.
Огненный шторм затих.
Габриэль и Колдер стояли, сжимая кулаки и задыхаясь от ярости и напряжения, а их мать, совершенно голая и разъяренная, находилась между ними.
— Вы, два идиота, только что сожгли мое любимое платье. Это был Диор, да будет вам известно, — прорычала Табита, но при этом, как обычно, смотрела лишь на Габриэля.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он ее. — Почему ты не с гостями?
На губах Табиты появилась печальная улыбка.
— Я пришла, чтобы сообщить радостную новость Александре, — ответила она, посмотрев на широкую дверь. Затем на ее лице появилось жесткое выражение. — Но даже здесь мне нет покоя.
Она резанула взглядом по Колдеру, при этом ее глаза наполнились слезами, а губы задрожали.
Как будто она недостаточно натерпелась. Габриэль втянул воздух, готовясь взорвать своего брата залпом огня, после которого тот не смог бы оправиться, но Колдер просто бросил на него осуждающий взгляд.
— Мама, нам всем известно, что в колледже ты была звездой театра, или я должен был сказать, Табита, — холодно произнес он. — Так что брось это.
Слезы Табиты мгновенно высохли, она развернулась и зашагала прочь, подняв руку и показав средний палец своему старшему — на пять минут — сыну.
— Я проклинаю день, когда ты вылупился! — крикнула она ему, а затем наклонилась к сканеру сетчатки глаз. Как только дверь открылась, Табита, словно собираясь с силами, замолчала и вошла в комнату, оставив своих сыновей наедине.
Колдер стрельнул в Габриэля раздраженным взглядом, полным превосходства, как бы говоря ему: “Она, как обычно, дурачит тебя” и, развернувшись, пошел прочь. Понимание того, что его брат прав, разозлило Габриэля еще сильнее.
И, к сожалению, семейная традиция требовала, чтобы Колдер оставался в долине, пока Габриэль не женится. Будет чудом, если они смогут пережить следующие тридцать дней и не убить друг друга.
Габриэль вошел в лифт и спустился вниз, направившись через большой зал обратно на главную площадь замка. Он был полон решимости не допустить, чтобы его так называемый говнюк-брат испортил ему настроение. Похоже, Вселенная благоволила ему сегодня. В прошлом году он запал на Келли Хендерсон. Мало того, мечтал об этой вспыльчивой брюнетке, жаждал ее. Боролся с собой, пытаясь изгнать ее из своих мыслей. И каждый раз безумно наслаждался, когда она вновь появлялась, чтобы допросить его.
