– Так идите домой.
– В два часа ночи?!
– Сколько?! – не поверила Лиза.
– Начало третьего.
– Я же просила! Почему вы не ушли?
– Так Ваша подруга сказала, что Вы добрая и мы можем остаться.
– Сейчас же встаньте с моей кровати! И вообще выйдите из спальни!
– Но где мне лечь?!
С одной стороны, Лизе было жалко мужика, но, с другой – она же не приглашала их с ночлегом. А если разобраться то она и вообще никого не приглашала, просто безвольно согласилась принять очередную компашку. Подруги бесцеремонно пользовались её квартирой. Лизе это было ужасно неприятно, но она не находила убедительных слов, чтобы отказать им, и сколько ни уговаривала себя, что надо просто сказать «Нет!», без всяких объяснений, каждый раз мялась и, в конце концов, уступала их настойчивости.
Девушка достала из-за шкафа раскладушку:
– Держите! Только не здесь, в комнату пожалуйста.
– Но там все храпят…, а подушки у Вас нет?
– Нет! – резко ответила Лиза, злясь на себя и за эту резкость и за свою мягкотелость. Остаток ночи она промучилась кратковременными провалами, перемежающимися бессонницей, как и всё последнее время. Разбудил её мамин голос: «Лиза!». Она вскочила и бросилась в комнату, ужасаясь, что возле маминого изголовья нет табуретки с лекарствами и водой: «Неужели я её отодвинула, когда была «Скорая» и забыла поставить на место?! Но куда?!». Однако, не было не только табуретки, не было мамы, на диване спали какие-то чужие люди, а из кухни доносились чужие голоса… Она вспомнила… мамы больше нет… нет… никогда… На столе стояла свежая бутылка водки, Лиза открыла её, налила рюмку и выпила.
– Ты вчера говорила, что у тебя нет выпивки, – упрекнула её подруга, входя в комнату, – а мы поискали и нашли.
Лизе стало неловко и противно от того, что они рылись в её серванте, но она промолчала, не зная, как выразить своё недовольство, чтобы не обидеть Олесю. «Значит и тогда мне тоже не показалось, там действительно было больше бутылок… – неприятно удивилась она, – но это же воровство, как можно лазить по шкафам в чужой квартире?! Я же доверяла им». А подруга продолжала:
– Лизонька у нас жадная врушка, запасы делает, но мы всё раскопали. Ты не обижаешься, мы бутылку водки и вино на кухне уже распили? Ну не сердись, они же всё равно начатые были. А эту, целую, мы не трогали, у тебя хотели спросить, а ты сама её и открыла. Я у тебя ещё два рубля заняла, из сумки, мы на ещё одну бутылку и закуску скидывались, а ты спала. Люди интересуются: почему у тебя телевизор не работает и куда ты девала радио?
