Можно предположить, что именно логика фракционной борьбы, помноженная на сталинскую осторожность, обусловила соответствующий пункт решения 4 октября. «Политбюро считает, что отправка тт. Троцкого и Зиновьева в Германию абсолютно невозможна в настоящий момент… Возможный арест названных товарищей в Германии принес бы неисчислимый вред международной политике СССР и самой германской революции».
Но это было лишь частью картины. То или иное толкование государственных интересов, облаченное в идеологизмы «классового подхода», в свою очередь определялось позицией каждого из участников назревавшего внутрипартийного конфликта. История с отправкой в Германию «четверки» лишний раз подтверждает этот факт. Сталину и Зиновьеву удалось не только не пропустить кандидатуру Троцкого, но и изолировать его накануне решающих столкновений, отправив в германскую командировку его ближайших соратников. Если место Радека в «четверке» было очевидным, то назначение туда заместителя председателя ВСНХ Ю.Л. Пятакова, не принимавшего прежде участия в коминтерновских акциях, можно объяснить только фракционными интересами большинства Политбюро. Уже находясь в Берлине, тот сообщал о своей «беспомощности» в германских делах: «первое время я чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег»22 .
Для контроля за деятельностью Радека и Пятакова в «четверку» была введена сталинская креатура - В.В. Куйбышев. Подоплека его назначения являлась столь очевидной, что Зиновьеву пришлось дезавуировать это решение23 , и в Германию с аналогичными полномочиями поехал В.В. Шмидт, нарком труда. Последним членом «четверки» стал полномочный представитель СССР в Германии Н.Н. Крестинский, отправленный в дипломатическую ссылку за активную поддержку Троцкого в дискуссии о профсоюзах.
Таким образом, руководство «германским Октябрем» фактически оказалось в руках ближайших сторонников Троцкого, что не могло не наложить свой отпечаток на отношение к этим событиям сталинско-зиновьевской группы. Декларировавшаяся всеми руководителями партии большевиков верность идеалам всемирной социалистической революции далеко не всегда идеально вписывалась в перипетии внутрипартийной жизни. Предпоследним пунктом решения Политбюро от 4 октября значилось: «вопрос о хлебе для Германии отложить».
Несмотря на то что членам «четверки» предписывалось немедленно сдать дела и готовиться к отъезду, в Берлин отправились лишь немецкие коммунисты. Уже на полпути из Москвы Брандлер узнал о вхождении КПГ 10 октября в коалиционное правительство Саксонии и своем назначении министром без портфеля. Полученные директивы требовали от него и его коллег использовать правительственные посты для скорейшего вооружения пролетарских сотен. Подготовка к вооруженному восстанию, до планируемого срока которого оставался еще месяц, вступила в решающую стадию.
