Управдом смял папиросу и с отсутствующим лицом пожал плечами:
— Что же, она в конце концов холостая… Бывает. Это жизнь…
— Ага, думаю, вот тебе и шуры-муры! — торжествующим тоном продолжал дворник. — Не к одному, значит, Поскунову блондинка может быть ходит. Я того не видел, что к Поскунову, но тут, думаю, надо установить в точности. Решил я устроить засаду внизу около дворницкой под лестницей и подождать, когда этот субчик будет назад с лакомства идти. Может же то кто из женатых, предполагаю…
Бледное лицо управдома опять залило краской. Он опять закурил, затянулся несколько раз подряд, и, стараясь не смотреть на дворника, спросил:
— Ну и как?
Дворник почесал затылок, помедлил и с сожалением произнес:
— Не удалось! Сидел я в засаде, продрог и, думаю, дай на минуту пойду погреюсь. А он, этот субчик, наверное, в это время и смылся. Но я его еще поймаю. Подстерегу и вам доложу!..
— Да, конечно! — с облегчением бодро произнес Голубцов. — А вот сейчас лучше может быть помалкивать. Не распространять слухов. А то у нас такие люди!.. Начнутся склоки, разговоры. Обвинят еще кого-нибудь невинного. Например, меня, — он попытался честно и прямо смотреть в глаза дворнику. — Жена моя, сами знаете, уехала. Так-так… А фартук у вас старенький, пора выдать вам новый…
— Давно прошу выдать.
— Я уж постараюсь.
Управдом умолк, посмотрел задумчиво на небо и постепенно лицо его приняло недовольное, раздраженное выражение.
— Эх, отдыхали бы вы по ночам, старик!.. Откуда такая подозрительность? Какое вам дело до того, что Коновалов что-то в простыне носит? Жизни от вас никому нет…
Дворник с виноватым видом покручивал ус.
— Так может, того, прекратить наблюдение?
— Давно пора, прошли уже те годы…
Управдом Голубцов швырнул окурок, гневно растоптал его и поплелся в милицию, держа домовую книгу подмышкой.
Дворник стоял, опираясь на метлу. В лучах восходящего солнца он был похож на бронзовый памятник победителю, грудью своей защищавшему народ.
Капитализм, бешеная погоня за долларами, все это сильно огрубляет нравы людей. Взять к примеру американских гангстеров. Ворвутся они в банк, кассиру — пуля в лоб: не шевелись, мистер! Потом навалят деньги в мешки, погрузят в машину и умчатся, дико стреляя во все стороны. Ну, прямо таки, никакой жалости нет, никакого благородства. Но во всем этом, как еще указывал Карл Маркс, виноваты не гангстеры, а сама уродливая капиталистическая система, породившая уголовников. При социализме, как учил Карл Маркс, гангстеров быть не может.
