Михасю стало не по себе: каждый пройденный им километр означал полторы тысячи ударов по ноге!.. А если умножить на двадцать!
В глазах Михася потемнело. Ему показалось, что нога его одеревенела и тихонько гудит под ударами черенка, вот-вот треснет. Десятки иголок пронизывают тело.
Еще шаг, второй — и Печерица свернул в сторону. Сел в придорожный кювет на запыленную траву.
Мимо Михася шли все новые отделения, взводы. Вот уже клубится пыль под ногами солдат четвертой роты… Михась с трудом поднялся, проковылял шагов двадцать и остановился; проклятый черенок еще немилосерднее лупил по ноге.
Солдат растерянно посмотрел вокруг. Он понял, что не догнать ему свое подразделение. И неожиданно в одной из проезжавших повозок увидел Петра Козева — немолодого солдата из своей роты. «Так это же наша повозка!» обрадовался Михась и окликнул Козева.
— Что, пан Печерица, поотстал малость? — спросил тот.
Михась обычно огрызался на шутки Козева. А сейчас вместо ответа цепко ухватился за край повозки и молча пошел рядом с ней.
— Садись, подвезу трохи, — предложил Козев.
«Это уж дудки! — подумал Михась. — Все идут, а меня, как барышню, в карете… Засмеют хлопцы…»
Но тут у него возникла другая мысль:
«А что, если лопатку положить в повозку? Догоним фашиста, сразу и заберу ее».
— Дядько Петро, удружи, — попросил Михась, — чехол лопатки у меня неисправен. Замучил черенок солдата. Припрячь-ка лопатку, потом отдашь…
Ночь настигла третью роту недалеко от переправы через довольно широкую речку.
Михась Печерица лежал на обочине дороги, наслаждаясь отдыхом и мечтая о той счастливой минуте, когда придет он в родное село. Вокруг него слышались в темноте приглушенные разговоры, раздавалось покашливание, вспыхивали светлячки папирос. Третья рота дожидалась своей очереди идти через мост.
И вдруг яркие вспышки озарили поле, дорогу, реку. Загрохотали тяжелые взрывы…
Как очень часто бывает на войне, случилось непредвиденное. К этой же самой переправе устремились из недалекого леса вырвавшиеся из окружения остатки фашистской группировки. Враг под прикрытием минометного и пулеметного огня надеялся смять двигавшиеся по дороге подразделения советских войск, завладеть переправой и проскочить на западный берег речки.
Воздух наполнился знакомым воем мин. Над головой Михася с шипением пронеслись осколки. Одновременно со стороны леса ударили пулеметные очереди, и над полем скрестились огненные нити трассирующих пуль.
На дороге послышались команды, выкрики, стоны раненых.
