Захарову стало совсем худо. До предела взвинченный организм настоятельно требовал релаксатора, заглушив чувство голода за счёт увеличения потребности в никотине.
Нужно было курево! Захаров бездумно пошарил руками в ящиках стола лейтенанта, в его распахнутом сейфе, по крышке стола, и вдруг вспомнил, что оставил ЦЕЛУЮ ПАЧКУ на другом его конце, где сам не так давно сидел. Не веря собственному счастью, он добрался до неё, прижал к груди как драгоценную находку и вернулся к телефонной трубке, обнюхивая ароматную упаковку.
Как долго он не курил по-человечески… Целых четыре дня! Свои сигареты вместе с зажигалкой он угробил в реке в первый же, а позже стрельнуть было уже и не у кого… Нет, в принципе, у попадавшихся на пути покойников курева хватало, но Захаров так и не созрел для мародёрства…
Сладкий запах табака дразнил истерзанный длительным вынужденным воздержанием организм. Захаров выудил из пачки одну сигаретку и, взяв её в рот, принялся тихонько посасывать, ослабляя ставший для него пожизненным младенческий инстинкт.
…В темноте что-то негромко зашуршало…
Захаров обмер. Он перестал дышать, тараща глаза, от которых всё равно не было никакого толку, и слушал, слушал, слушал, уже рисуя воспалённым воображением свои последние живые минуты…
…Шорох повторился; он исходил из дальнего угла кабинета — оттуда, где была входная дверь.
— «Добрались…» — Неожиданно ледяной купелью Захарова поглотило полнейшее равнодушие абсолютно ко всему. Всё стало безразличным: добрались — так добрались… Когда-нибудь это должно было произойти…
Он достал из ящика стола фонарик, направил его в угол и нажал кнопку, чтобы, наконец, посмотреть своей Смерти в её безжалостные глаза…
…Узкий яркий луч, метнувшись через всю комнату, высветил давно не крашеный пол, и на нём — маленький серый комочек с блестящими бусинками глаз. Комочек испуганно шарахнулся от луча и бесследно пропал в доминирующей темноте пустой комнаты.
Мышь!!! Захаров выключил фонарик, расслабленно развалившись на кресле. Живая мышь!!! Значит, РОЙ убил не всех!!!
Он вдруг ощутил тихую радость оттого, что рядом с ним есть ещё одна живая душа. РОЙ оказался не таким уж неумолимым убийцей; получалось, что не только Захарову удавалось от него успешно прятаться.
Он подошёл к окну. Ставни ничего не пропускали в дом, да им, по сути, и нечего было пропускать: снаружи, скорее всего, царила густая тьма, накрывшая мёртвых, как саваном. Захаров опять вспомнил погибшего лейтенанта.
