«Да ведь она почти школьница – во всяком случае, выглядит так!» – ошеломленно подытожила я.
– Ваш покорный слуга, мадам, – сказал доктор Лефевр, кланяясь ей.
Лицо девушки, точнее синие глаза, оживилось. В них проступила такая враждебность, что мне стало нехорошо. Впрочем, огонь в глазах мелькнул и сразу потух; глаза снова стали невыразительными, как у куклы. В ответ на приветствие доктора Люси просто кивнула.
Немного зная доктора, я не сомневалась, что враждебность Люси Крейвен от него не ускользнула. Возможно, Люси просто надоели врачи. И все же… с чего вдруг такая искренняя ненависть по отношению к совершенно незнакомому человеку?
– И мисс Мартин, – сказала мисс Роуч, жестом указывая на меня.
– Очень рада с вами познакомиться, – как можно сердечнее произнесла я.
Люси Крейвен перевела взгляд; мне показалось, что сейчас на ее лице снова появится прежняя враждебность. Но она молча кивнула, как до того доктору Лефевру.
За столом царила такая неестественная атмосфера, что я не могла дождаться, когда же чаепитие закончится. К счастью, доктор Лефевр оказался мастером светской беседы; в основном разговаривали они с мисс Роуч. Мисс Фиби все больше молчала и смотрела в свою чашку. Может быть, думала о крысе. Я тоже редко подавала реплики. Люси Крейвен вообще ничего не говорила, разве что сдавленным детским голоском отказалась от куска кекса.
Я испытала облегчение, когда мисс Роуч поставила чашку и обратилась ко мне:
– Мисс Мартин, вы, наверное, хотите осмотреть свою комнату. Ваш багаж уже отнесли туда. Люси, пожалуйста, покажи мисс Мартин, где она будет жить.
Люси молча встала. Я вышла следом за ней. Мы поднялись по широкой парадной лестнице и зашагали по коридору второго этажа, по-прежнему не обменявшись ни словом. Наконец, мы подошли к комнате в дальнем конце. Люси толкнула дверь, и мы вошли.
Комната оказалась маленькой, квадратной, но обставлена она была со вкусом. Я подумала: хорошо, что мне будет здесь удобно хотя бы в одном отношении; кроме того, окна выходили на море.
Не в силах ждать, я подбежала к окну и распахнула его, чтобы взглянуть на пенящиеся волны. Вдали я увидела две яхты под белыми парусами; они как будто плыли наперегонки, подсвеченные солнцем, и, казалось, светились в розовой дымке. Еще дальше заметны были очертания острова Уайт. Теплый ветерок приятно ласкал лицо. После лондонских миазмов здешний воздух был таким приятным, что хотелось его пить, вдыхать полной грудью.
