Замена красавца господина Бышкова на пожилого домового ее явно не устраивала, но не скажешь же об этом прямым текстом?!
– На этом все, – усмехнулся господин Бышков и быстрыми шагами направился к доске. – Итак, порядок отвода судей следующий…
Рассказывал он, кстати, интересно, перемежая сухую теорию примерами из своей практики. Да еще и с тем специфическим черным юмором, который присущ обычно только юристам и врачам…
До обеда я просидела в институте, а после, перехватив по дороге пирожок, помчалась на работу.
– О, Алевтина, это вы, – сказала госпожа Громова, выглянувшая посмотреть, кто пришел.
– Да, – подтвердила я, торопливо дожевав последний кусок. В ней было что-то такое, что заставляло вытягиваться по стойке «смирно». – Здравствуйте, госпожа Громова!
– Здравствуйте, – кивнула она без улыбки. – Пойдемте ко мне в кабинет.
– Конечно! – Я вопросительно посмотрела на Стэна, но его лицо было непроницаемо.
Пришлось топать за куратором, гадая, что ей могло понадобиться. Обычно задания мне передавал секретарь.
– Проходите, присаживайтесь. – Госпожа Громова чуть повела кистью, указывая на кресло возле своего стола.
В кабинете пахло розами – любимый аромат госпожи Громовой.
Странно, она всегда такая спокойная, сдержанная, отстраненно-вежливая. Ледяная! Никогда бы не подумала, что ей может нравиться такой насыщенный и сладкий запах.
Я уселась, благовоспитанно сложила руки на коленках и преданными глазами посмотрела на нее.
– Надеюсь, вы уже немного осмотрелись и привыкли к работе? – поинтересовалась она. – Вас все устраивает?
– Конечно! – быстро сказала я.
Можно подумать, я могла ответить иначе!
– Это хорошо! – сдержанно одобрила она. – Я опасалась, что история с инкубом помешает вам должным образом постигать юридические премудрости. Не краснейте, в этом не было вашей вины.
Не краснеть почему-то не получалось. Но это было лишь вступление.
– Алевтина, поймите, – продолжила куратор доверительно, чуть подавшись вперед, – я не намерена излишне травмировать вас, а потому спрашиваю. Готовы ли вы перейти от бумаг к практике?
– Конечно! – воскликнула я, наверное, слишком громко.
Как же мне надоели эти бесконечные письма, заявления и ходатайства! Наконец-то какие-то перемены!
– Я рада. – Куратор кивнула и поправила выбившуюся из прически темную прядь. – Тогда сейчас вы можете идти домой, а ровно в двадцать три часа я жду вас здесь. Рекомендую отдохнуть и переодеться во что-нибудь немаркое. Вам все ясно?
