Точно катапультой Анатолия подбросило вверх. Он сам не понял, как в руке оказалась зажигалка. Вспыхнул пугливый трепещущий свет.
Вместо машины на траве стояла огромная, заросшая щетиной невероятная зверюга. Ее густая шерсть шевелилась, точно чудовище играло мускулами. Оно повторяло формами машину, только на месте боковых стекол были влажные зыбкие пластины, как будто страшилище смотрело на Анатолия своими огромными глазами.
Дикий ужас сжал ему горло; он готов был броситься прочь, но вдруг увидел сквозь мутные глаза зверя тело жены, распростертое в брюхе чудовища и опутанное темными подвижными щупальцами.
Из горла Анатолия вырвался сдавленный хрип. Не помня себя, он воткнул руку в шерсть в том месте, где у машины когда-то была ручка дверцы, нащупал что-то мягкое и податливое, как кожаный ремень, и изо всех сил рванул на себя.
Дверца не открылась: Ее попросту не было. Обезумев, Анатолий дергал и дергал за "ремень", пытаясь прорваться к жене; спазм, сжавший горло, ослабел, и звериный вой вырвался из груди, ошеломив цикад и заставив их ненадолго замолчать.
Что-то произошло… Анатолий вдруг почувствовал, что "ремень" под рукой начал твердеть, обретая форму и жесткость. "Глаза" чудовища прояснились, шерсть точно втягивалась, обнажая желтую автомобильную эмаль. Анатолий бешено рвал ручку, видя сквозь уже сформировавшееся стекло безвольное белое тело и выл на одной жуткой волчьей ноте. Ужас сковал ноги, но на его глазах гибла жена, и любовь к этой женщине, оказавшись сильнее страха за собственную жизнь, управляла сейчас им.
Под рукой металлически хрустнуло. Анатолий выронил тут же погасшую зажигалку и рванул обеими руками. Дверка с жутким скрежетом распахнулась. Оборвав вой, Анатолий нырнул в душное вонючее "брюхо", раздирая головой и плечами скользкую упругую паутину, обхватил руками холодеющее податливое тело и рванул его на себя, на свободу, на свежий воздух…
Он смутно видел тянувшиеся к Людмиле со стен "машины" жгуты, что-то рвалось и, шипя, брызгало на него теплым и липким, но он тянул и тянул ставшее невероятно тяжелым хрупкое тело, пока там, внутри, что-то с чавканьем не отстало. Он упал на спину, опрокинутый тяжестью тела жены, отпущенной, наконец, совсем…
Анатолий вскочил, схватил ее на руки и бросился прочь.
Сзади страшно зарычал двигатель, терзаемый стартером. Вспыхнули два кинжальных луча фар, рубанувших степь совсем рядом. Двигатель завелся; лучи, скользнув по полю, вонзились Анатолию в спину, отшвырнув его длинную пугливую тень далеко вперед.
