было не помнить:
– Мне девять. Последний день мне девять. Завтра у меня первый «серьезный юбилей» и я
испытываю предвкушение праздника. На кухне пахнет вареными овощами и рыбой – мама
делает заготовки, ведь на день рождения ко мне приглашен весь класс, и нужно столько
успеть! Папа тоже не остался без дела, он чинит большой раскладной стол. Я отвлек их,
ведь наконец решил, что хочу получить в подарок.
– Мама, пап, вы же не откажете мне – ехидно спросил я и нацепил на лицо свою самую
обезоруживающую улыбку – я знаю, что хочу больше всего на свете! И, подобно герою
мультфильма «Малыш и Карлсон», попросил щенка.
– Митя, мы уже подготовили для тебя подарок – сказал отец – ты знаешь наше отношение
к животным, это не игрушка, забота о собаке ляжет на нас, а мы с мамой итак устаем на
работе.
– Ну, папа, я же завтра стану совсем взрослым, вы же сами говорили, что мне пора быть
ответственным и собранным.. Мамуль, я обещаю, что буду сам гулять с собакой, честно–
честно. Я уже и имя ему придумал – Том, он будет Том – я даже слезу пустил, чтобы
разжалобить родителей.
Мама сдалась первая, мягкая по своей натуре, она не переносила чьих–то слез, тем более,
слез единственного и горячо любимого сына. Она велела отцу немедленно заводить
машину и везти ее на птичий рынок за Томом. Я тоже засобирался, до сих пор не веря
своему счастью.
– Нет, Митяй, сказал отец и потрепал меня за волосы – ты останешься дома, пусть твой
пес станет для тебя сюрпризом. Пропылесось и вытри пыль, мы с мамой не успеваем.
Родители очень спешили, папа на ходу накидывал на плечи мамы шубу.
– Ну и хитер же ты – бросил напоследок он.
Я расстроился, но спорить не стал, боялся, что они передумают. Я делал уборку, все время
поглядывая на часы и бегая к окошку. Мне не терпелось взять на руки пушистый комочек!
Я все гадал, какой же он будет породы и нисколько не сомневался, что мы подружимся.
Родителей не было целую вечность. Уже стемнело, а я все сидел на подоконнике. Наконец
в дверь позвонили.
– Ну, где же вы так долго? – с этими словами я вприпрыжку побежал к двери и даже не
глянул в глазок.
На пороге стояли не родители, на пороге замерла бабушка, и такой я ее никогда не видел.
Казалось, она постарела лет на двадцать: плечи осунулись, глаза покраснели, руки
тряслись. Она обняла меня и заревела, а точнее сказать, завыла.
– Митенька, деточка моя, что же теперь будет?
В свой юбилей я получил не собаку, а два гроба. Родители разбились на большой скорости,
